По закону войны

Кулибин ответил:

– Да, и я помог ему в этом!

– И как ведет себя молодой хозяин жизни?

– Боюсь, придется нам памперсы ему покупать.

– Да?

Прапорщик объяснил:

– Точно! Как пришел в себя этот ублюдок, понял, что прикован к кровати в подвале, так сразу под себя и пустил струю.

– Обоссался?

– Самым натуральным образом. И куда только спесь делась? Лежит испуганным дрожащим лягушонком, ни хрена не соображая.

Рудаков приказал:

– Спустимся к нему.

– Как скажешь, только нос придется зажать, воняет, как скунс, пленник наш.

– Ничего, потерпим недолго.

Рудаков с Кулибиным, надев на лица маски, спустились в подвал.

В нем тускло светила синяя лампа.

Антон лежал на кровати с вытянутой вверх правой рукой и раздвинутыми ногами, испуская вокруг себя невообразимую вонь. Точно, как скунс! Долматов-младший при появлении людей в масках весь как-то сжался, выдавая животный страх.

Рудаков присел перед кроватью на табурет, дыша ртом, чтобы не чувствовать вонь, спросил:

– Ну и как тебе здесь, господин коммерческий директор?

– Я… я… не понимаю, что все это значит? Кто вы? Что вам от меня надо? Если выкуп… дайте позвонить отцу, он заплатит. Ни о какой милиции речи даже не пойдет… Я отца знаю, он примет ваши условия, какими бы они ни были!

Майор закурил, пуская дым прямо в физиономию Долматова.

– Погоди, Антоша… Будет тебе разговор с папашей! Если, конечно, он поведет себя разумно. А пока ты должен вести себя тихо и послушно.

Рудаков подробно проинструктировал пленника, предупредив:

– Если попытаешься выкинуть какой-нибудь фокус, то вот из этой мортиры, – майор показал Долматову пистолет, – я прострелю тебе коленную чашечку. Все усвоил, урод?

– Да, да, конечно, я буду подчиняться вам во всем, как вы и приказали! Но… вы меня не убьете?

Борис, посмотрев на трясущегося мерзавца, ответил:

– Обещать не могу. Я уже сказал, все будет зависеть от того, как поведет себя твой отец. От него зависит твоя жизнь. Хотя, между нами, девочками, говоря, я бы с удовольствием всадил в тебя всю обойму. Итак! Брюки фирменного костюма, я смотрю, ты уже основательно изгадил, так что в предоставлении тебе туалета не вижу смысла, продолжай в том же духе! Пищи, воды и сигарет тебе на сегодня тоже не полагается. Мозг будет работать лучше, а бессонная ночь тебе, мразь, не помешает! Да! А почему ты не спрашиваешь, что с твоей проституткой Викой и водителем Володей?

Долматов побледнел:

– Я… я представляю…

Рудаков перебил его:

– Чтобы ты понял, что игра пошла по-крупному, отвечу на этот вопрос. Они, нашпигованные пулями и осколками, отправлены на небеса, прямой дорогой в ад! Все! Лежи и думай о жизни. Если можешь, молись, говорят, узникам в камере смертников это помогает.

– Нет! – закричал вдруг Долматов. – Вы не посмеете меня пальцем тронуть! Отец вас тогда из-под земли достанет!

Майор удивленно воскликнул:

– О! Наш трусливый шакаленок голосок решил повысить и угрожать нам? Интересно! Значит, папаша твой нас из-под земли достанет? А знаешь, Антоша, твоими устами молвит истина. Ведь именно туда, в сырую землю, я и планирую уложить твоего отца! А вообще, закрой пасть, червь, иначе я тебе ее твоими же обоссаными трусами заткну!

Борис обратился к Кулибину:

– Пойдем отсюда, друг, мне противно общаться с шакальей породой, хотя это и необходимо.

Офицеры поднялись в гостиную.

Присели за большой круглый стол.

Рудаков сказал:

– Ну а теперь, Сеня, обсудим наши действия на завтра. В 8 утра выдвигаешься на «девятке» в район ЖБК. Останавливаешься у девятиэтажного дома, что метрах в трехстахпятидесяти от конторы, сразу за стройкой. Поднимаешься наверх, на чердак или на крышу с «винторезом». Берешь под прицел четвертое и пятое окна второго этажа, справа, если смотреть на фасад здания, кабинет Долматова. Они сначала будут закрыты жалюзи, но это до прибытия хозяина. Как только он войдет в офис, секретутка поднимет их, и ты через прицел будешь отлично видеть «уважаемого» Игоря Владимировича. Как только я подам тревожный сигнал на систему безопасности в часах, выстрелишь пару раз, но так, чтобы не задеть Долматова, а разбить какие-нибудь предметы рядом с ним. Затем сразу уходишь сюда. Вот и вся твоя задача. Что произойдет дальше, я тебе расскажу, как сам вернусь. Да, к сведению, моя «десятка» будет стоять на площадке перед светофором, мимо которого ты поедешь, выполнив задачу.

Прапорщик поднялся, прошелся по комнате, спросил:

– Ты что-то говорил о каком-то сюрпризе Долматову. Мне о нем знать не надо?

– Ну что ты, Сеня! Сказал же, вернусь, все расскажу!

– Ловлю на слове, майор!

– Считай, что поймал.

Раздался вызов на сотовом телефоне Рудакова.

Он ответил:

– Да?

– Майор? Это «афганец». Звоню с мобильника, мой номер тебе нужен?

– Нет, я сохраню его после окончания разговора. Ты свою задачу помнишь?

– За кого ты меня принимаешь?

– Извини, если обидел. После установки мин уходишь с завода, я должен знать о готовности крана к взрыву. Затем встречаемся в кафе, скажем, в 14.00. Выполняй задачу, сержант!

«Афганец» заверил:

– Не волнуйся, все будет сделано в лучшем виде. Естественно, только не для подонков Долматовых. Я им такой сикиш устрою!