Читаем По закону зверя (СИ) полностью

По закону зверя (СИ)

 Сумрак медленно сгущался, осторожно и тихо накидывая на засыпающую землю покрывало ночи. Но тишина обманчива. Серый филин, таящийся в глубине кроны одинокого дерева на берегу реки, бесшумно сорвался с ветки и тенью заметался над водой. Что вспугнуло ночную птицу? Как только она укрылась в расселине береговых скал, густой туман на опушке леса встревожено заклубился. Из его серой пелены темным призраком проявился силуэт человека.

Валентин Бабакин

Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия18+

   Сумрак медленно сгущался, осторожно и тихо накидывая на засыпающую землю покрывало ночи. Но тишина обманчива. Серый филин, таящийся в глубине кроны одинокого дерева на берегу реки, бесшумно сорвался с ветки и тенью заметался над водой. Что вспугнуло ночную птицу? Как только она укрылась в расселине береговых скал, густой туман на опушке леса встревожено заклубился. Из его серой пелены темным призраком проявился силуэт человека.

   Человек медленно подошел к воде, наклонился и жадно припал губами к прохладным речным струям. Напившись, устало присел на камень.

   Человека звали Николай. Он уже четвертый день блуждал по тайге. Пошел в одиночку из своего поселка-райцентра за брусникой и заплутал. Сам удивлялся. Ходил в этих местах не раз и не один год, а тут, как будто, что-то повело не туда. Обещал жене, что вернется к вечеру. Но завершался уже четвертый день. Пытался много раз звонить по мобильнику. Связи не было.

   Он представлял, как волнуется жена, как успокаивает малолетнего сына. Дескать, папа вернется скоро.

   Возможно, что организованы его поиски.

   Он уже съел всю бруснику, что собрал в корзину. Но на бруснике долго не протянешь. Голова была тяжелой, а в ногах все более проявлялась слабость.

   - Выйду, - упрямо произнес он в сторону реки и услышал справа от себя шорох.

   Повернул голову.

   В нескольких шагах от него стоял крупный матерый волк. Зверь смотрел на Николая в упор.

   - Этого еще не хватало, - пробормотал Николай. Он пожалел, что в этот раз не взял с собой ружье. Но, ничего. Охотничий нож был при нем. Можно достойно встретить зверя.

   Зверь не нападал. Он еще некоторое время смотрел на Николая, затем развернулся и медленно пошел в сторону леса.

   - Иди, иди, - тихо пробормотал Николай.

   Зверь остановился. Повернулся и сел.

   - Да иди уже, - негромко напутствовал его Николай. - Тебе же лучше будет.

   Зверь вскинул голову и протяжно завыл.

   - Ну, вот ещё. Похоронную песенку затянул по мне. Не рановато? - усмехнулся Николай.

   Зверь замолк. А уже вскоре Николай увидел человека. Тот вышел из леса и приблизился к Николаю. Это был крепкий бородатый дед. Он пристально посмотрел на Николая из-под густых седых бровей.

   Волк встрепенулся и подбежал к деду.

   - Чего сидишь, как истукан? - без каких-либо приветствий хрипловатым голосом произнес дед - Пошли.

   - Куда? - спросил Николай, поднимаясь с камня и опасливо косясь на волка.

   - Ко мне пошли. Небось, долго блуждал, если забрел в мои края. Волка не боись. Он тебя и нашел. Пошли.

   Николай пошел за дедом. Он был рад встрече с человеком. Но что это за человек, рядом с которым степенно вышагивает волк?

   Они прошли немного по лесу и вышли на поляну. Посреди поляны в сумраке вечера стоял крепкий небольшой дом из толстых бревен.

   - Заходи, - произнес дед, отворяя перед Николаем массивную дверь.

   Тот прошел внутрь.

   Там топилась большая русская печь. Возле маленького оконца расположился широкий стол из струганных досок. На столе глиняный кувшин и две чашки. Около стола - лавка. Справа от двери - топчан. На нем медвежья шкура.

   "Охотничья изба", - решил Николай.

   Дед зашел следом. Волк остался на улице.

   - Проходи к столу. Садись, - пригласил дед.

   Николай скинул сапоги у порога и присел на лавку. Дед расположился рядом. Он налил из кувшина в чашки какой-то напиток.

   - Пей, - приказным голосом произнес он и сам пригубил.

   Николай попробовал напиток. Тот был янтарного цвета, сладковат на вкус.

   - Да дна пей, - строго сказал дед.

   Николай выпил.

   - Что это? - спросил он.

   - Настой на кедровых орехах. Он тебе силы придаст. По виду твоему, ты долго блуждал. Есть тебе сейчас пока нельзя, а выспаться надо. Силы восстановить.

   - Мне домой надо. Меня дома заждались. Скажи, как к райцентру выйти.

   - На ночь глядя лучше здесь не ходить. А утро вечера мудренее. На топчан ложись, а я на печи устроюсь.

   - Хорошо, - согласился Николай и, как был в одежде, так устало и прилег на медвежью шкуру.

   - Благодарю тебя, дед. Тебя как звать-то.

   - Константин.

   - Благодарю, Константин. А меня Николай. У тебя хороший напиток. Целебный.

   - Напиток жизни, - усмехнулся дед. - От Дерева Жизни пошел. Легенда о том есть.

   - Что за легенда? - поинтересовался Николай.

   - Желаешь послушать?

   - Да, - кивнул Николай.

   - Тогда слушай:

   "Все уходит рано или поздно из мира изменений, коим является наш мир, чтобы вернуться вновь..."

   ***

   Это было многие тысячи лет назад. Мрачно и пустынно было на Земле. И тогда в том месте, где маленькая речка Изыр-Су впадала через красные берега в великий поток Реки Времени - Енисей заронил Хранитель Мира в землю зернышко Дерева Жизни.

   Уже вскоре из зернышка пробился зеленый росток.

   Рос он с годами, а в тени его травы целебные, грибы да ягоды появились, живность всякая развелась, зверье, рыба, поблескивая чешуей, в реке заплескалась.

   И наступило время, когда на землю ступила нога человека. Немало из людей возжелали завладеть Деревом Жизни.

   Тогда выбрал Хранитель Мира для охраны Дерева Жизни тысячу самых лучших воинов и воительниц собрал их воедино и послал на берега Реки Времени.

   Назвал их Воинами Жизни.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Пёрышко
Пёрышко

Он стоял спиной ко мне, склонив черноволосую голову и глядя на лежащего на земле человека. Рядом толпились другие, но я видела только их смутные силуэты. Смотрела только на него. Впитывала каждое движение, поворот головы... Высокий, широкоплечий, сильный... Мечом перепоясан. Повернись ко мне! Повернись, прошу! Он замер, как будто услышал. И медленно стал  поворачиваться, берясь рукой за рукоять меча.Дыхание перехватило  - красивый! Невозможно красивый! Нас всего-то несколько шагов разделяло - все, до последней морщинки видела. Черные, как смоль, волосы, высокий лоб, яркие голубые глаза, прямой нос... небольшая черная бородка, аккуратно подстриженная. Шрам, на щеке, через правый глаз, чуть задевший веко. Но нисколько этот шрам не портит его мужественной красоты!

Ксюша Иванова , Олег Юрьевич Рой , Расима Бурангулова

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Поэзия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Любовно-фантастические романы / Романы