Читаем По завету Старших Арканов, или пари с маньяком (СИ) полностью

Она садится напротив меня в кресло, закидывает ногу на ногу и закуривает тонкую душистую сигарету. Да, моя тётя - курящий врач. А ещё она гадалка. Смешно, правда? Врач и сторонник иррационального. Впрочем, с врачами это часто бывает. Тётя любит повторять, что в её деле без веры в ЭТАКОЕ – никак. И попробуй только ей возражать, сразу прочтёт лекцию о непознанных законах природы. Пока ещё непознанных, но существующих независимо от нашего о них знания или не знания.

- Да, что рассказывать-то? – я пытаюсь отвертеться, заранее понимая бесполезность этих попыток.

Тётя выразительно с прищуром смотрит на меня, молчит и выпускает колечко сизого дыма.

- Я просто… попала под дождь, продрогла и… решила согреться, - смело вру без зазрения совести.

- А зонт? – спрашивает моя колдунья. – Зонт ты, конечно, забыла.

- Нет, не забыла… Просто он сломался, - я хватаюсь за эту крошечную правду и придаю своему лицу невинное выражение.

- Хорошо, - кивает она, - сделаю вид, что поверила. А глаза?

- Что – глаза? – притворно удивляюсь я.

- Красные, зарёванные… - тётя буквально тыкает меня носом, как нашкодившего котёнка. – Ведь говорила я тебе – не ходи. Но ты упорно не желаешь услышать голос разума.


Сигарета брошена в пепельницу и раздавлена. Почему-то я ощущаю себя этой самой сигаретой. И вдруг мне приходит мысль! А что если… В конце концов, чем чёрт не шутит…

- Тёть Галь, - робко начинаю я, отводя глаза, - может, ты мне погадаешь?

- Чтооо? – наклеенные ресницы вспархивают, как бабочки над цветком. – Ты серьёзно? – от неожиданности моя колдунья закуривает вторую сигаретку.

- Ага, - я сглатываю подступивший комок в горле. – Серьёзно… Ну просто так… чтобы развлечься…

- Нет! – неожиданно отрезает твёрдым тоном. – Это не развлечение.

- Ну, я неправильно выразилась, - сразу отступаю я, - просто вдруг ты… сможешь мне помочь.

Боже! Что я несу?!


- Помочь? – оживляется тётка. – Вот это с радостью! Выключи свет.

Я послушно исполняю приказ, моя чародейка зажигает свечу, и комната погружается в таинственный полумрак. Тётя достаёт из сумки колоду Таро и начинает перебирать карты, время от времени бросая на меня изучающие взгляды.

- Расслабься, - усмехается, - ты не на эшафот идёшь.

- Я расслаблена, - смущённо бормочу я.

- Уж мне-то виднее… - морщится тётка и закатывает кукольные глаза.

Я, облизав пересохшие губы, сосредотачиваюсь на её руках. У тёти Гали поразительно красивые руки. Тонкие музыкальные пальцы с коротко стриженными ногтями. Увы, хирург не может себе позволить элегантный маникюр по последней моде. Но он и не нужен ей, наоборот, это своеобразный шик – быть не как все.


Руки раскладывают карты по блестящей поверхности стола. Мелькают причудливые картинки. Некоторые выглядят не просто странно, но и устрашающе. Тётя время от времени морщится, хмыкает, проделывает с картами какие-то ей одной понятные манипуляции.

- Ну вот, значит так… - наконец, говорит она и откидывается на спинку кресла. – Тебя ожидает новый цикл в твоей жизни, - тётя опять закуривает и делает неопределённое движение рукой. – Ты понимаешь, о чём я?

- Да, - почему-то отвечаю я и тут же признаюсь: - То есть, нет…

- Ну вот смотри, - тётин палец указывает на карту с изображением человека, стоящего на краю пропасти, - это шут или дурак…

- То есть я – дура? – нетерпеливо перебиваю я.

- Господи, да нет же! – тётя округляет глаза и смотри на меня, как на законченную тупицу. - Это образ, аллегория! Ты ищешь новых ощущений. Заметь, он стоит в прямой позиции. Следовательно, тебе предстоят неожиданные события, они нужны тебе. Внутренне, где-то в самой глубине своего Я ты их жаждешь. И единственное, что ты должна будешь сделать, столкнувшись с этим неожиданным, принять вызов судьбы.

- А эти события, - я откашлялась, - будут приятными или?..

- Никаких или! – тётя безжалостно гасит очередную сигарету. – У тебя открываются новые возможности. Этим всё сказано. Ты должна быть осторожна, но и упустить свой шанс ты тоже не должна. Понятно?

- Да, - я киваю, осознавая, что тётины выкладки запутали меня ещё больше.


- Хорошо, идём дальше, - продолжает моя гадалка. – Ты посмотри на эту прелесть! – она тыкает пальцем в карту с изображением какого-то загадочного круга. – Это колесо Фортуны. И оно тоже в прямом положении! – тётя Галя смотрит на меня с ликованием, я тщетно пытаюсь понять, что бы это значило, и она, выдержав паузу, наконец, объясняет: - Время приятных перемен! Подчёркиваю – приятных. Ты освободишься от прошлого.

- То есть я забуду Андрея? – робко уточняю я.

- Ты его уже забыла! – отрезает тётя хирургическим тоном. – Его нет, он умер для тебя! Ты открыта новому и должна ловить момент. Вот уже сейчас, с этой самой минуты. Ты поняла?

- Да, - соглашаюсь я.

- Итак, карта Смерти, - продолжает тётя.

- Смерти? – моё сердце замирает.

- Это не то, о чём ты подумала, - быстро успокаивает гадалка. – Смерть – это тоже образ. Умерло прошлое, родилось что-то новое. Ты трансформируешься.

- То есть?.. – я с удивлением смотрю на тётку и в глубине души начинаю себя ругать, что решилась на это сомнительное развлечение.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза / Детективы
Рыбья кровь
Рыбья кровь

VIII век. Верховья Дона, глухая деревня в непроходимых лесах. Юный Дарник по прозвищу Рыбья Кровь больше всего на свете хочет путешествовать. В те времена такое могли себе позволить только купцы и воины.Покинув родную землянку, Дарник отправляется в большую жизнь. По пути вокруг него собирается целая ватага таких же предприимчивых, мечтающих о воинской славе парней. Закаляясь в схватках с многочисленными противниками, где доблестью, а где хитростью покоряя города и племена, она превращается в небольшое войско, а Дарник – в настоящего воеводу, не знающего поражений и мечтающего о собственном княжестве…

Борис Сенега , Евгений Иванович Таганов , Евгений Рубаев , Евгений Таганов , Франсуаза Саган

Фантастика / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Альтернативная история / Попаданцы / Современная проза