По земле ходить не просто

— Нина Федоровна, здравствуйте. Какая замечательная сегодня погода. Я вас провожу. У меня к вам просьба… Конечно, дело ваше… Дело в том, что у меня сегодня день рождения. Вы знаете ведь, скоро я на фронт. Хотел бы вас, просить на вечер. На квартире моего приятеля… Составьте нам компанию…

Нина, не слушая его, направилась к группе выздоравливающих, а сама смотрела на двери госпиталя.

Наконец на крыльце появился Сокольский и, поискав ее глазами, направился к ней.

— Я вас слушаю, Нина Федоровна, — сказал он, не понимая, чем он должен помочь.

— Доктор, — обратилась к нему Нина, взяв Русанова за рукав гимнастерки и подводя поближе к Сокольскому. — Я хочу посоветоваться насчет этого больного. Меня он очень беспокоит.

— Опасные симптомы? — понял ее Сокольский.

— О, да.

— Поближе, майор. Нина Федоровна, ваш диагноз?

— Любовь, доктор.

— Опасные симптомы. Весьма опасные! — сказал Сокольский, презрительно разглядывая майора. — Стоять, майор!

Русанов белел и краснел.

— Болезнь излечимая, — сказал Сокольский, чуть усмехнувшись. — Направить на передовую. Это самое верное и единственное средство.

— Наблюдаются патологические симптомы, доктор. Он совершенно уверен, что все победы на фронтах одерживала часть, которую он возглавляет, — полевая армейская хлебопекарня.

— Понятно. И, кроме того, он, как герой, убежден, конечно, что все женщины и девушки созданы для него? Так, Нина Федоровна?

— Так, доктор.

— Завтра же выписать из госпиталя, — бросил Сокольский и прошел мимо опозоренного майора.

Майора Русанова на другой, день действительно выписали из госпиталя. А Нина только через много дней поняла, что этот случай избавил ее от всех желающих поухаживать за ней. И работать после этого стало легче.

* * *

Во второй этаж сельского клуба, где находилась канцелярия медсанбата, Николай поднялся с трудом.

С тех пор как он начал ходить, почти не пользуясь костылями, он каждый день появлялся здесь, ожидая почты.

Уже много дней не приходил ответ от Нины на его письмо.

Николай хандрил и мучился всякими сомнениями.

— Вам еще пишут, товарищ старший лейтенант, — встретила его одна из сотрудниц, едва он переступил порог.

— Хоть. бы сами, что ли, написали, девушки, — проговорил он, чтобы скрыть свое огорчение.

— Да не слушайте вы ее, — пыталась успокоить другая. — Почта еще не разобрана. Посидите немного. Я мигом…

Николай сел и стал смотреть на руки девушки. Перед глазами мелькали синие, желтые, розовые конверты, солдатские треугольники.

— Есть! — сказала девушка и протянула ему белый конверт.

Николай прочел письмо, а через полчаса уже трясся в кузове автомашины по направлению к переднему краю. На повороте дороги к деревне Осиновке он постучал. Шофер помог ему спуститься на землю.

Километра два от шоссейной дороги до сожженной деревни. показались ему бесконечно длинными.

В батарее заметили его приближение. Навстречу вышли Володя Казаков, Заюир Мухаметдинов и несколько свободных от наряда артиллеристов. Николай сразу почувствовал себя как в своей семье.

— Где Андрюша?

— Спит в блиндаже. С тех пор как вы ушли из батареи, он не появлялся на огневой. Все время торчал на наблюдательном. Только сегодня ему разрешили вернуться…

Николай кое-как добрался до огневой позиции и сел на бревно перед входом в блиндаж, чтобы передохнуть.

Андрей не спал. Из блиндажа доносился его голос. Сидя на койке, он пел:

Если, землю обнимая,
Ляжет с пулей он в груди,
Ты тогда его, родная,
Ты домой его не жди.

Андрей тосковал. Тосковал отчаянно, безнадежно, как человек, годами лишенный того, чем красива человеческая жизнь. Это была та минута фронтовика, когда все видится в мрачном свете. Николай понял это, как только услышал его голос. Когда он окликнул Андрея, тот встрепенулся и стрелой кинулся к выходу, на ходу одергивая гимнастерку.

— Коля! Друг! Откуда ты? — выкрикивал он. — Ох ты, калека! Ну что? В блиндаж пойдем или здесь посидишь? Может, тебя на руках занести?

— Но, но, — проворчал Николай. — Полегче насчет калеки. Сам зайду, когда отдышусь. Ну, здоров, лешак тебя унеси.

Когда улеглись первые радости встречи, Николай спросил:

— Писем мне нет?

— Есть парочка. Сейчас принесу.

Устроившись поудобнее, Николай прочитал первое письмо.

— А где другое? — спросил он.

— У меня. Я его после отдам…

— Это почему же после? От кого оно? — И, посмотрев в глаза Андрею, сказал: — Понятно. От Тани… Что, нашкодил? Давай письмо.

— Сказал: потом.

— Андрюша!

— Ну, ну, — уступил Андрей. — Только, смотри, не драться.

— Ох, и хулиган же ты, Андрюша. Ох, и хулиган… — покачал головой Николай, прочитав. — Слушайте, ребята, что пишет девушка: «Товарищ лейтенант! — Это она ко мне обращается. — Как вам доверяют командовать людьми, если не умеете заботиться о подчиненных? На — что Андрей был красавец, а через три месяца стал стариком. За такое отношение к парням девушки вас не похвалят. Таня».