По жизни одна

Я потом вернулась в класс и пела так, как никогда. Ребята смотрели на меня с восторгом и уважением. Они не могли наслушаться моим пением, и я ощущала себя шедевром, а не бесполым гермафродитом. С тех пор мне больше не было отчаянно плохо, хотя за пределами хора жизнь моя мало изменилась. Меня продолжали травить, что мальчики, что девочки. И как им было не травить, если воспитатели сами способствовали травле? С самого младшего возраста и до выпуска медики и воспитатели при всех обсуждали каждого из нас, а уж обо мне чего только не говорили, особенно после медосмотров. А дети слушали все их бесчеловечные разговоры, запоминали и потом травили всех обсуждаемых…

– Ну а ты… Ты выполняешь задание Бога? Развиваешь свой талант?

– О да! – Вика улыбнулась, отчего стала ее красивей. – Я окончила консерваторию, пела сначала в нашем театре, а потом итальянцы заключили со мной контракт… Я уже несколько лет живу в Италии, выступаю на тамошних подмостках.

– Да ты что?! Так ты там? Не могу поверить…

– Да, именно так. Слова моей учительницы по пению оказались пророческими. Алла Борисовна, так ее звали, умерла два года назад, и все это время я с ней переписывалась. Она видела во мне именно человека, а не биологическое недоразумение, как другие.

– А ты в опере поешь?

– Да. Кстати там, в Италии, к моему биологическому состоянию относятся вполне спокойно, не то, что здесь. Там отличные психологи, которые помогли мне преодолеть все комплексы. И медицина там на более высоком уровне. Мне ведь, из-за моего устроения нужно постоянно наблюдаться у врачей…

– Но ты счастлива?

– Очень!

Но Рите стало вдруг жалко Викторию. Кто она по сути? Одинокое создание, верящее, что выполняет задание Бога, и не замечает при этом, что именно Бог обрек ее на двуполое, принесшее ей так много горя существование…

– Знаешь, когда я уезжала из России, то очень радовалась. С этой страной у меня связаны такие горькие воспоминания… В Италии у меня совсем другая жизнь. Но я всегда помнила вас – тебя, Ленку, Светку. Таких подруг как вы, у меня больше не было. Особенно ты была мне по душе. Жаль, что ты влюбилась в меня и призналась мне в этом. Я после этого не могла даже смотреть на тебя. Мне твоя любовь казалась какой-то катастрофой… Ты так смотрела на меня! В тебе была страсть, но я не хотела… Меня пугало это… Но сейчас я отношусь совсем по-другому к тому что было. Я часто думала о тебе и девчонках. Бывало даже, когда мне было плохо, и что-то не ладилось у меня, я мысленно беседовала с вами, и мне казалось, что я слышу ваши голоса, казалось, что вы поддерживаете меня, и так вот «поговорив» с вами я утешалась и все у меня налаживалось…

– Надо же! Но я тоже, когда мне бывало плохо, обращалась мысленно к тебе и девчонкам, и мне становилось легче.

– Да, все-таки хорошо мы дружили… Не смотря ни на что… Я и приехала сюда только для того, чтобы пройтись по тем местам, где мы тогда бродили. Сегодня была на пустыре за домами, прошлась далеко по степи… Столько воспоминаний сразу… Но, если честно, я не думала встречаться с вами. Вы в моей памяти навсегда останетесь обвеянными ветром свободы пацанками, и мне не хотелось разрушать этот образ… Хотя ты все та же, что и тогда была, только повзрослела. Но внутренне ты все та же, и я рада, что повидалась с тобой. Если увидишь Ленку и Светку передавай им привет от меня.

– О-о-о… – горестно протянула Вика. –Ты ведь не знаешь… Ни Ленки, ни Светки больше нет. Они умерли…

– Как это? – Вика испуганно подняла глаза на Риту.

– Да, они на кладбище…

– Не может быть! Но почему? Что случилось?

– Это все алкоголь… Именно он свел их в могилу… – Рита посмотрела на часы. – Но мне пора уже домой, а то мои волноваться начнут.

– Я была уверена, что они живы, но когда это произошло?

– Да уж лет десять прошло… Они успели замуж выйти, детей родили. Светка девочку, а Ленка трех мальчиков и одну девочку. Дети теперь сироты. Ну а что ты удивляешься? У Ленки родители пили, а Светка мужа себе нашла пьющего и с ним вместе стала пить.

– Их могилы на Покровском кладбище? – спросила Вика.

– Да, там. Ты хочешь сходить к ним?

– Хочу. Я все равно туда иду завтра к Алле Борисовне, моей учительнице по пению…

– Но сама ты не найдешь их могилы. Если хочешь, завтра мы с тобой встретимся, и я отведу тебя сначала к одной могилке, а потом к другой – они в разных концах кладбища.

– Да, я хочу… Но как же… Не могу поверить…

– Завтра, я обо всем расскажу тебе завтра…

– Дима, помнишь, я рассказывала тебе о Вите, в которого я девчонкой влюбилась, а потом выяснилось, что этот Витя гермафродит? Помнишь? – Рита лежала в большой супружеской постели возле читающего книгу мужа.