По зову долга

– Ну вот Петюня, без женщин сделаем как положено. Сначала прими этот дар Катеньки, что бы грудь не болела. – Тот одним махом плеснул спирт в широко разинутый рот, пошлёпал губами, понюхал свой кулак, аккуратно поставил на стол стакан и мензурку, ещё раз пошлёпал губами, вытер рукавом рот. Егор внимательно наблюдал за ним.

– Слушай, чего будешь говорить начальнику. Сейчас в детском доме вовсю орудует какая-то комиссия из самого центра, их допекла пресса, так как он, Ваш начальник сживает детишек детского дома, держит их без воды, света, тепла и канализации. Эта комиссия вовсю составляет разные акты, грозятся отвезти их в прокуратуру, но не нашему города, а в самый центр. Тебя тоже сильно ругают. Но ты человек маленький, если тебе сказали не ремонтировать и запчасти не дают, то ты и не делаешь здесь, выполняешь его приказ. Вот пусть эта комиссия и разбирается с тем, кто такой приказ издаёт. Понял? Тот зачесал голову…

– Н-да, дела. Задумался.

– А что? Ведь испугается, как пить дать испугается, когда про свой приказ услышит. Точно! Ведь это же какое поганое дело дитёв беззащитных морить. Это же какой сукой надыть быть, чтобы такое творить? Нет, точно, испугается. Прибежит глаза заливать. Этому он гад где-то хорошо обучился. Ладна… Давай сюда трубку. Не сомневайся, всё в точности передам, что бы знал сука, давно пора таких, а то. Тут он обиженно шмыгнул носом:

– Меня принялся колотить словно грушу какую.

– Ты уж не обижайся Пётр Фёдорович, обидел ты меня с детишками тогда, своим нежеланием помочь им. Да и ты бы на моём месте разве бы не вступился за них? Да не поверю в это никогда. Это только потом я понял, кто же виноват на самом деле.

– Да я не серчаю, сам виноват. надо было не «сквалыжничать», а по порядку рассказать.

Егор набрал названный ему Катенькой номер, протянул трубку, подмигнул, похлопал по плечу.

– Говори смелее, не бойся. Теперь он должен бояться да так, что понос может прошибить. И Вашу зарплату всю отдаст до копеечки и ещё квартальную – обещаю! Мастер, поминутно откашливаясь и добавляя повсюду «это самое», почёсываясь, поведал своему начальству. Тот начал было задавать вопросы, пытаясь уточнить детали, мастер Петюня принялся было путано отвечать, но увидев кулак Егора, силу которого он на себе испытал, поначалу засуетился, но потом вдруг осмелел:

– Тут, это самое, вы уж сами с этой комиссией разбирайтесь, там чины большие из самого центра, не мне с ними говорить, чего мог о Вашем приказе я рассказал, как всё дело обстоит, а более чего мне говорить то. Да и не досуг мне, тут всё сгнило, течёт, пойду хоть при них чего-нибудь заделаю, а то они так ругаются на меня. А я то тут при чём, раз такой приказ не ремонтировать уже два года. Нет, я пожалуй пойду… А протоколы что ж, раз они требуют, то чаво не подписать, подпишу. Тут такое дело, всё правильно. Не попрёшь, раз правильно! Тут Вы уж сами разбирайтесь с ними. Им то всё равно, кто подпишет, лишь бы в Вашем ДЭЗе работал. Они же, это самое, всё фотографируют, да местных опрашивают во всю… Да как же я могу, это самое, их задержать… Их вон сколько, да всё начальство. Нет, за руку их хватать не буду, как бы Вы не говорили. Да они меня просто турнут, да ещё и в каталажку за самоуправство такое, это самое. Нет, мне такова не надыть. Вы уж сами, это самое, как-нибудь. А я что? Прикажут подписать и подпишу, коли там так на так всё сгнило. Куды ж, это самое, деваться то, почитай три года по Вашему приказу туды не хаживали… Ладно, ладно молчу… да они не слышат, они в другом кабинете свои бумаги пишут, а мне приказали здесь сидеть и никуды не выходить. Вот я и сижу, это самое, а тут телефон. Ну и решил Вас, это самое, известить, что бы Вы были в деле… Ладно, ладно. Не буду ничего подписывать. Только Вы уж потом меня от их защитите. Они дюже сердитые, это самое, больно грозятся на Вас и всех бездельников, а мы разе бездельники? Мы делаем, где Вы прикажите. Вы «начённик», Вы и командуете. Ладно, ладно… Больше о Вашем приказе им не буду говорить. Только Вы уж обещайте меня защитить. Сердиты они, это самое. Прямо ужасть! Ладно, всё молчу и жду Вас. Как приедете, то всё и расскажу, как было. Мне неча скрывать… Он облегчённо вздохнул, аккуратно положил трубку на место, широкой ладонью вытер обильный пот на лбу, шее…

– Едрёна вошь! Хорошо бы его, это самое, кто-нибудь евонными буркалами по этим гнилякам повозил. Знал бы наперёд как людям пакостить. – Егор потрепал его по плечу:

– Молодец Пётр Фёдорович, правильно ты ему всё поведал, так и надо с этой швалью говорить, и нечего хвост прятать. Плати за работу сука, иначе сам пойдёшь свои гниляки крутить. Ну ладно, теперь моя очередь с ним побеседовать. У меня, друг ты мой Петюня, аргументы покруче. Мастер заухмылялся:

– Да уж, вразумляют, да ещё и как. Враз мозги вправляет. Хорошо бы ещё его, это самое, мордой о трубы и кранты. Тогда бы ещё лучше дошло.