По зову сердца

Девушки прижавшись друг к дружке, спали и дрожали. Несколько часов они были  заняты многими важными делами.

У Мируны крутило живот, Нина пыталась найти топливо и самое обидное нашла! Была бы лопата, наверное стало бы возможно пробиться сквозь толщу льда и накопать угля, но помощница с отчаянием заявила, что его без дров не раскочегарить. Нина принялась искать дрова и о чудо, в ледяных стенах немало замёрзших в неизвестно какие древние времена деревьев. Вот только придумать, как их выковырять оттуда, никак не получалось.

–Да что же это такое! – сердилась Нина, – Мируна, что ещё может гореть?

–Песчанники топят навозом, – вяло отозвалась горничная.

–Да? – с сомнением переспросила и огляделась  вокруг леди, – можно лутовы отходы поискать, подойдёт?

–Нет, – буркнула Мируна и снова побежала по делам оздоровления.

Нина сидела и щипала шубу, скручивая из  нащипанного меха маленькие шерстяные валики в обратном направлении друг к дружке, чтобы при помощи активного трения раздобыть огонь. Но вот чем подкормить первые искры и что дальше подпалить, никак не приходило на ум.

–Зябко что-то, – пожаловалась помощница.

–Сейчас разогреемся, – леди с сожалением бросила скрученные меховые крошечные валики и, потирая руки, осмотрелась.

–Будем выкапывать себе нору, – бодро заявила она, – пока копаем, нам будет тепло, а потом маленькое пространство нагреется нашим дыханием, главное чтобы вход был узким и шёл по низу.

Девушки принялись ковырять стену руками, обстукивать ногами, подбирали осколки льда и пытались работать ими. Дело шло медленно, но важнее всего, что им было жарко. Нина помалкивала, что не смогут они ничего для себя вырыть. Главное сейчас, что время шло незаметно, они двигались, занятые делом, и не мёрзли. Но всё-таки настал момент, когда Мируна сдалась и села, сказав, что больше нет сил.

Нина оставила её отдыхать, а сама побрела поискать хоть что-нибудь подходящее по её разумению на закуток, где можно было бы попытаться создать свой микроклимат. Стены пещеры не везде были ровные, и выбор оказался достаточно  богатым.

Забраковав несколько более-менее подходящих расщелин, леди привела Мируну к одной норке, где можно было бы попробовать задержаться и проверить последнюю теорию по спасению пришедшую ей в голову.

Расстегнув шубы, они объединили края для лёжки, потом прижались телами ближе друг к дружке и накрылись верхними полами шуб. Так, полностью закупорив себя девушки, и не заметили, как безмерная усталость, быстро образующаяся духота и пробирающийся снизу холод, ввели их в нездоровое бездействие.

Сквозь пелену странного состояния ворвался громкий требовательный зов: «Нина! Нина!». Она сразу откликнулась, но её не слышали. Просыпающееся сознание дало понять, что она откликается мысленно, а сил крикнуть, нет. Стало обидно, вот оно спасение, а они забились в щель и бездействуют. Она открыла глаза, но в окружающей темноте это было бессмысленно. Рядом пошевелилась Мируна.

–Надо выползать, – прошептала Нина.

–Угу, – отозвалась рядом тьма, голосом горничной.

Несколько раз Нине казалось, что она уже приподнялась, ползёт, но выхода всё нет и нет, а потом оказывалось, что на самом деле тело так и не сдвинулось с места.

–Нина, – не успокаивался зовущий и был он совсем рядом, – Нина.

–Конфетка моя, – чуть в стороне тревожно звал ещё один голос.

Мируна всхлипнула и закашлялась.

–Они здесь, я слышу, – отозвался Селвин.

Раздалось шуршание, кто-то пробирался сквозь лаз.

–Сэл, – выдохнула Нина, – Сэл, тяни за ноги, –  на это ушли последние силы.

Однако леди почувствовала, что его руки ощупывают валенки, ухватываются за ноги и её потянули наружу. Расстегнутая шуба задралась, платье тоже перекосилось и остановилось на талии, но главное, что спустя полминуты её подхватили, поставили на ноги и прижали к телу.

Горячие слёзы текли сами по себе, сознание тоже своевольничало, то просыпаясь, то куда-то пропадая.

–Нина, Нина, – жгли ещё чьи-то слёзы, – Нина.

–Они совсем замёрзли, – с тревогой произнёс чей-то знакомый голос, но важно, что прозвучало «они», значит, Мируну тоже вытащили.

–Воды, – казалось, что произнесла чётко, но никто не услышал, – воды.

–Нина, что? – звонкий мальчишеский голос перекрыл всех.

–Воды.

Ей протянули флягу, но она оттолкнула, посмотрела мутным взглядом на Дара. Он должен понять.

–Озеро, вода, жизнь, – три слова забрали силы. Как же хочется спать, прижаться к теплу и спать. Наверное, она уснула стоя, крепко прижатая к телу, так как настойчивое прикосновение холода к губам вывело её из состояния небытия и разных видов представляемых печек-лежанок, которые она придирчиво выбирает в каком-то огромном магазине.

–Нина, вода из озера, ты хотела пить, – с нежностью уговаривал родной голос. Нельзя ему противиться, нельзя обижать, он хочет, чтобы она пила и надо сделать так, как он просит. Находятся силы, приоткрывается рот и вода вливается. Глоток, ещё, ещё, уходит муть из головы, и,  несмотря на то, что вокруг всё ещё темно, быль с небылью больше не путается.

–Сэл, Сэл, ты нашёл меня, – снова потекли слёзы, – Дар, малыш, ты тоже тут?