По зову сердца

Имперо, крули, мастера, охотники, дети, все спешили пройти по тёмному ходу, резко уходящему вниз, и даже не сразу заметили, когда вышли на открытое пространство. Лишь чутьё мастеров помогло понять, что по бокам больше нет стен, а вокруг простор.

Мастера достали небольшие заготовки для факелов, зажгли их и пытались понять каков масштаб пещеры. Они водили яркими палочками из стороны в сторону, но понятно было одно, что пещера велика, но насколько?

–Тьфу, собирались, собирались, а оказались не готовы, – рассердился один из крулей.

–Неоспоримо одно, что нас привели как мы и просили в огромную пещеру, да к тому же тёплую и сухую, – подал голос имперо. – Предлагаю возвращаться и заняться прокладыванием дороги для саней, чтобы не терять время впустую. А завтра вернёмся сюда подготовленными.

–И то верно, дорогу по-любому придётся прокладывать, так что можно сразу и начать, – согласились сразу же мастера.

В возвращении не было ничего необычного, разве что Селвин, шмелём крутился вокруг Нины, усиленно помогая ей в мелких хлопотах. А когда она обмылась, то шустро принялся ополаскиваться сам и кидал такие страстные взгляды, что сердце её ёкало, то от предвкушения, то от смеха.

Всё свою радость от открытий, от постоянного пребывания рядом, он выплёскивал в своей любви к Нине. И когда она усталая и ленивая лежала и думала, что спать вроде рано, а вставать неохота, то Селвин, подарив благодарный поцелуй, шустро оделся и отправился работать.

–Отдыхай моя радость, у меня столько сил, что кажется, всю нашу пустошь готов ото льда очистить, – улыбнулся он и выскочил наружу.

–Ох, – счастливо улыбалась Нина, – вот ведь неугомонный.

Ещё немного повалявшись, она принялась доставать свои земные богатства. Завтра пригодятся термосы с горячей едой для детей и неё. Фонари очень помогут, хоть и вызовут вопросы. Нина засомневалась, брать ли их, и решила всё-таки взять, но спрятать. А вот светильники, висящие снаружи и внутри можно забрать все и раздать их мастерам, крулям, Сэлу.

Она знала, что еды им дадут с собой, но на всякий случай прихватила из старых запасов леденцов. Ей с детьми сидеть долго в саночках, так они хоть делом займутся, положат сладость за щёку и время быстрее для них полетит.

Всё приготовила, посмотрела в окошко, не видно ли как работают мужчины. Накинула на себя шубу и отправилась проведать Дара со Стефаном и Диди. Старший сын Сэла как раз только вернулся с расчистки, а младшие готовили ему воду для обтирания. Нина не стала им мешать, пообещала занести им еды и ушла к дворцовым работникам на кухню. Там она выбрала перекус для мужа, который вернётся теперь, скорее всего ночью и наверняка захочет есть. Немного взяла для себя еды и набрала самого любимого для ребят.

И так приятно стало от тех незатейливых хлопот, которые она проявила, что Нина даже остановилась. Удивительное чувство семьи в ней возникло, маленький круг своих людей, которые небезразличны друг другу.

Она знала, что мальчикам очень приятна её забота, и если Дар воспринимал её как само собой разумеющееся, то Стефан с Диди, чувствовали себя особенными. Они не привыкли, чтобы за ними присматривали, контролировали, поели ли они, во что одеты, хорошо ли себя чувствуют, какое у них настроение, нет ли проблем.

Дома было просто. В определённое время женщины накрывали стол, и кто пришёл, поел, а пропустил, значит остался голодным. За одеждой сам следи, обижают, сумей разобраться, ну если конечно что-то серьёзное случится, то взрослые помогут. Но понятие «серьёзное» у детей и старших всегда оказывалось разным, поэтому нынешняя постоянная поддержка жены отца, являлась непривычной и ценной.

Даже отец начал относиться мягче к своим ребятам, стал больше интересоваться ими, замечать, что настроение у ребят бывает разное и даже готов был выслушать, но, ни Диди, ни Стеф, пока не рисковали отвлекать его. И очень не хотелось сыновьям уезжать обратно в город, в ту, казалось бы нормальную жизнь. Даже Диди, уже считающийся взрослым, мечтал побыть рядом с отцом, именно таким, каким он стал при Нине. Мальчики боялись потерять ту заботу, которой их окружили, это казалось им неправильным, невозможным, невыносимым.

А Нина оттаивала рядом с Сэлом, с его щедрыми на эмоции сыновьями. Она с Даром настолько привыкли держать себя всегда наготове, быть в любую секунду ершистыми, что сейчас, поддаваясь открытости чувств, сами учились ярче выражать свои эмоции, отпускать их на волю, не относится к жизни, как к череде проблем.

Мужчины в караване разделились, и кто-то уже спал, а кто-то остался работать. Селвин тихонько проскользнул в домик уже под утро. Стараясь не разбудить Нину, он наскоро ополоснулся и с радостью накинулся на оставленную ему на столе еду.

Мужчине было очень приятно, что Нина не выключила светильничек, лишь прикрыла его со своей стороны, что она принесла ему еды и, используя свою удивительную банку, способную сохранять жидкость долго горячей, приготовила чай.