По зову сердца

— Его сиятельство, возможно, был на правильном пути, милорд. Существуют джентльмены из Сити, банкиры и им подобные или фабриканты с севера, которые будут рады принять потомка английской знати в свою семью, протянув ему руку, полную золота.

Хьюго изумленно посмотрел на него:

— Вы хотите продать меня, как премированного быка? Нет, Браун, ничего не получится.

— Уверен, мы могли бы заключить неплохую сделку. Вы герой, вернувшийся с войны, и к тому же граф.

Хьюго стукнул кулаком по столу.

— Нет! — гаркнул он. — Если вы еще раз заговорите об этом, я буду искать нового управляющего. Ясно?

— Да, милорд. — Браун опустил голову с сокрушенным видом.

Наконец-то этот малый слушает его.

— Хорошо. — Он схватил графин с бренди, плеснул в бокал и залпом осушил его. Внутренности обожгло. — А теперь скажите, до какой степени плохи мои дела. Говорите напрямик.

— Мне трудно говорить, милорд. Я не был знаком со всеми делами его сиятельства. Думаю, существуют кое-какие неуплаченные долги чести.

— Понятно. — Он приехал домой, ища покоя, а вышло, что он, сам того не зная, втянут в войну, идущую в его доме. И, кажется, отец выиграл первую битву.

— Я могу продать лошадей из своей упряжки. Трент доставит их сюда. Могу расстаться с охотничьим домиком, продать драгоценности моей матери.

Браун покачал головой.

— Полагаю, драгоценностей уже нет. Что же до лошадей, то самый лучший способ для джентльмена дать понять всем, что он в стесненных обстоятельствах, — продать конюшню, милорд. Ваш отец это понял.

Хьюго снова ударил кулаком по столу.

— Перестаньте мне объяснять, чего нельзя делать, предложите лучше что-нибудь полезное.

— Вам требуется вливание денег. Это была одна из причин, почему я сдал вдовий дом миссис Грэм. Она оплатила аренду на год вперед. Побольше таких арендаторов, как она, было бы для нас просто счастьем.

— Миссис Грэм выглядит воплощением всяческих добродетелей.

Браун раскрыл рот. Хьюго поднял руку.

— Не важно.

— Не пожелает ли ваше сиятельство занять денег?

— Опять влезать в долги? Браун скривился.

— Если деньгами распорядиться разумно и если у нас будет хороший урожай…

— Это бабушка надвое сказала. — Хьюго потер затылок. — Сколько это принесет? Есть у меня кредит в банке?

Браун передвинул на середину стола документ, лежавший с краешку.

— Год назад я приготовил подобный доклад для вашего отца, милорд. Он не стал смотреть его и пришел в ярость, когда я предложил сдать два луга сквайру под покосы и еще один — мистеру Мастеру из Хай-Эйкра под пастбище для овец. Полагаю, он не желал знать, что он в долгу как в шелку.

Написанные аккуратным почерком цифры на бумаге в основном были красного цвета, если не считать стоящих рядом с именем миссис Грэм. Речь уже не шла о том, что он будет терпеть ее присутствие. Ему нужны ее деньги. Хьюго почувствовал себя идиотом. Его бросило в жар. Наконец он взял себя в руки.

— Хорошо, Браун. Я ценю вашу честность и вашу помощь. Введите меня в курс ваших замыслов.

Одной рукой Люсинда крепко сжимала зонтик, другой — пальчики Софии, не обращая внимания на сырость, которая ползла вверх по юбке ее платья, и на то, что мокрая нижняя юбка прилипала к лодыжкам.

— София, милочка, старайся не наступать на лужи. — Она повела ребенка по краю, где было посуше, в то же время прикрывая ее от дождя.

Малышка выглянула из-под розовой шляпки с озорной улыбкой.

— Я говорю серьезно, — сказала Люсинда, покачав головой.

Увы, она не смогла устоять и улыбнулась в ответ. София любит шлепать по лужам. Но к несчастью, лужи эти полны грязи, и они тянутся все полмили между ней и каменными коттеджами работников, сгрудившимися в конце улицы. Его сиятельство действительно должен что-то сделать с этой улицей. Ее нужно осушить. Она никогда не видела ничего подобного в поместье ее отца. Люсинда посмотрела сквозь морось на свинцовое небо: не повернуть ли обратно? Но та часть ее души, которая знала, что такое долг, заставила ее идти дальше.

Чем скорее она выполнит свою задачу и принесет помощь тем, кому повезло меньше, как выразился викарий, тем быстрее вернется домой, выпьет чашку горячего чая и погреется у огня. Впервые июнь выдался таким холодным.

Люсинда с трудом шла по дороге, ее башмаки становились все тяжелее от налипшей на них грязи. Только первый коттедж в ряду домов, стоящих вдоль улицы, подавал признаки жизни, поняла она, подойдя к своей цели. Другие казались брошенными, ставни свободно болтались, двери были открыты всем ветрам. В городе столько бездомных, а здесь пустуют прекрасные дома. Она постучалась. Паренек лет тринадцати с копной рыжих волос, веснушчатым вздернутым носом и большими зелеными глазами открыл скрипучую дверь. Оттуда пахнуло застарелой сыростью и потянуло дымком.

Когда мальчик рассмотрел посетительниц, глаза его широко раскрылись. София спряталась за юбками Люсинды.

— Дома ли миссис Дрейбет? — спросила Люсинда.

— Ага, — ответил мальчик.

— Это хорошо. Я миссис Грэм. Викарий попросил меня зайти узнать, как себя чувствует твоя мама. Можно войти?

— Кто там, Том? — донесся дрожащий голос из глубины дома.