По зову судьбы

И вот теперь, когда король Ричард Английский находился в плену у императора Священной римской империи Генриха У1, французский монарх взялся за осуществление своих территориальных притязаний. Надо думать, он понимал, что это было в высшей степени непозволительно и даже противозаконно – ведь земли любого дворянина, принявшего крест, тем более короля, были под защитой церкви и считались неприкосновенными. Но Филипп закрыл на это глаза, уж очень хотелось ему оторвать у соперника хоть часть его земель на континенте. Во всяком случае, Нормандию он определённо хотел отобрать у непокорного вассала Ричарда и передать более сговорчивому вассалу Иоанну. И за время отсутствия Ричарда он сумел-таки получить от принца Джона множество владений Плантагенетов, включая исконно анжуйскую крепость Лош.

Помимо договорённостей с принцем Джоном король Филипп пустил в ход и прямые военные действия. Вообще-то воинские успехи французского монарха были довольно скромны. Однако в Нормандии ему определённо повезло. И хотя даже собственные бароны Филиппа отказались поддержать его, поскольку свято чтили условия крестовых походов, среди подданных английского короля нашлись предатели. Год назад без боя открыла ворота Филиппу главная крепость Нормандского Вексена Жизор, а следом за ней сдалась крепость Нофль по соседству. Это был страшный удар по всей оборонительной системе Нормандии. Недаром ведь и Генрих 11, и Ричард так много средств вкладывали в пограничные крепости Вексена, и особенно в Жизор. Падение этой мощной крепости открывало Филиппу дорогу на Руан.

Комендантом крепости Жизор был Жильбер де Васкюэй – доверенное лицо Ричарда. Уж от кого английский король не ожидал измены, так это от верного де Васкюэя, который был с ним ещё на Сицилии и которому король доверил сопровождать свою мать в Нормандию. Но тот, кто склонен к предательству, всегда сумеет его совершить и при этом найдёт тысячу оправданий своему поступку. Спора нет, положение де Васкюэя было сложным. Он не был уверен в том, что король Ричард сумеет вырваться на свободу из плена, а Филипп Французский был рядом, и неповиновение ему грозило гневом и карами. Однако никакие трудности не снимают с рыцаря клятву, принесённую своему сюзерену. Хранить верность командиру – долг любого солдата, как и верность королю – долг каждого вассала. И люди получше де Васкюэя клали головы на плаху, храня свою честь и верность монарху. Но он не смог, оказался позорно слабым.

После Жизора Филипп вскоре захватил расположенные севернее Вексена графства Омаль и Э. Пал замок Э, где почти полтора столетия назад самый великий из бастардов, прославленный король Вильгельм 1 Завоеватель сочетался браком с женщиной своей жизни Матильдой Фландрской. А сейчас Филипп получил отличную опорную базу для наступления на Нормандию. Тут же на сторону французского короля поспешили переметнуться приграничные бароны Робер де Мелен, Гуго де Гурне, Гийом де Кайо и Жоффруа дю Перш. Все они давали королю Ричарду вассальную клятву. Причём трое из них, за исключением де Мелена, сражались под командованием своего короля в Палестине. А дю Перш стал даже родственником монарха – Ричард отдал за него свою племянницу, дочь Генриха Льва. Но это не удержало их от предательства.

Ободрённый успехом Филипп во главе большой армии, усиленной войсками Балдуина, графа Геннегаутского и Фландрского, двинулся вглубь Нормандии и осадил Руан. Но здесь предателей не нашлось. Вернувшийся из Палестины верный сподвижник короля Ричарда по Крестовому походу молодой граф Лейстер возглавил оборону города и сходу отверг предложение о сдаче. Горожане держались стойко, и через две недели французский король, к их огромной радости, вынужден был снять осаду – он опасался подхода спешно собранной анжуйской армии. Филипп сжёг осадные машины и увёл свои войска. Но по пути позволил себе несколько отвести душу и отыгрался на городах Иври и Паси. Вернёй он взять не смог, его жители оказали достойное сопротивление. Филиппу же доставило злобную радость разграбить город, принадлежащий графу Лейстеру, смело противостоящему ему в Руане – Паси был вотчиной графа. После этого французский король вовсе уж недостойно принялся обливать грязью пленённого английского монарха, заключённого в толстых стенах немецкого замка Дюриштейн, обвиняя его во всех смертных грехах.

Чего же ещё можно было ожидать от расправившего крылья английского короля? Он, конечно же, коршуном кинулся на обидчика, и Филиппу стало не до смеха.