По зверю и птице. Рассказы

— На всякое дело своя сноровка, уменье нужно, — объяснил Герасим, — прежде всего надо лес знать. Не на всяком месте в лесу медведь берлогу устроит. Он ищет место глухое, сухое и тихое. Любит устроиться, где много бурелома и валежника. Вот по таким местам охотник и ходит, берлогу ищет. Прежде всего на следы смотрит. Если на снегу видать следы, все равно лисьи ли, или лося, или рыси, там берлоги не будет. Всякий зверь медведя боится и чует берлогу. Он близко к берлоге не подойдет. Вот и ищешь такого места, где следов совсем нет… А в таком месте берлогу по инею и найдешь.

— Как это так «по инею»?-спросил Ильюша.

— А вот как. Медведь как заберется в берлогу, так ложится головой к выходу из своей ямы. Этот выход называется «чело». Вот он спит и дышит, а от дыханья то пар идет и на кусты около берлоги садится, и покрываются от дыхания кусты инеем. Вот идешь по лесу в сухой день, нет нигде инея, и вдруг видишь около дерева какого-нибудь кусты инеем покрыты Сейчас и смекнешь, в чем дело. Подойдешь поближе да берлогу-то и высмотришь. Дело не хитрое, только сноровка требуется.

Нашел берлогу и соберешь охотников. Либо у самой берлоги медведей бьют, либо выгоняют да облавой на охотников гонят. Поднять -то медведя недолго: либо собак на берлогу напустишь, либо заостренными кольями в берлогу тыкают. Медведь в берлоге проснется, озвереет, да и полезет на свет.

— А это страшно, дедушка, ведь медведь тут заломать может?

— Понятное дело, может. Зевать не надо. Сначала медведь норовит уйти, а вот как ранят его, или когда медведица с медвежатами из берлоги вылезет, тогда гляди в оба, стреляй наверняка, не то медведь как раз сам на тебя охотиться начнет.

— Я один раз сам видел,- вспомнил Герасим, как медведицу с двумя медвежатами из берлоги выгнали. Когда ее первым выстрелом ранили, она на охотника бросилась, чуть под себя не подмяла, а как ее вторым выстрелом свалили, она еще живая поползла к медвежатам своим да под себя лапами их загребает, защитить старается.

Притихли Ильюша и Костя. Видно, ясно им представилось, как медведица детей защищает, и жалко ее стало; потом вспомнил Ильюша, что дед про рогатину какую-то говорил, и спрашивает:

— Дедушка Герасим, а ты вот говорил, что объездчик у вас на медведя с рогатиной ходил. Это что же за охота?

— Эту охоту теперь совсем бросать стали:

Это прежде так ходили на медведя «один на один», когда в деревнях ружей мало было да когда порох и пули доставать трудно было.

Опасная- это охота. Возьмет охотник длинную крепкую жердь; один конец у нее заостренный, а на другом конце крепко приделан острый нож — «перо» называется. Вот как поднимут мед ведя с берлоги, охотник его на рогатину и принимает. Нарочно тут медведя сердят, пока медведь на дыбки не станет. А как зверь поднялся, охот ник ему перо в грудь или в живот вонзит, а другим концом рогатину в землю воткнет. Медведь свирепеет, хочет охотника схватить и сам все глубже и глубже на рогатину напарывается, пока с ног не свалится и не сдохнет. Опасная это охота; теперь если кто и пойдет с рогатиной, так больше из удали, из молодечества, да и то норовит взять с собой товарища с ружьем, чтобы, в случае беды, подсобил…

Дед Герасим помолчал немного, потом встал, посмотрел из-под ладони на солнце и сказал Косте и Ильюше:

— Ну, ребята, идите-ка вы домой. Пройдет год, другой, я вас с собой на охоту возьму, коли жив буду, только не на медведя, а по птице какой-нибудь. А сейчас, вон. солнышко спускается. Пойду-ка я на Карпово озеро, на уток посижу.

Герасим ушел в избу, а Ильюша и Костя взяли свои лукошки с грибами и собрались итти домой.

Решили они итти прямиком, лесной дорогой которая выходила на их поле к селу Тагашеву и которую они хорошо знали, потому что по ней с лесных покосов сено возили.

Идут они по лесу, разговаривают, про деда Герасима вспоминают…

Вдруг Ильюша схватил Костю за рукав рубахи и испуганно шепнул ему:

— Гляди-ка!..

Ильюша показывал пальцем в лес, но сначала Костя ничего не заметил и не понял, на что ему Ильюша показывает:

— Чего, гляди? Лес, как лес. Ничего я не вижу.

— Как не видишь? — шептал Ильюша. — Во, во, видишь вон там около кривой ели кто-то шевелится!

Костя посмотрел к кривой ели и… обмер.

Под самым деревом, около большого муравейника, сидел на земле какой-то лохматый, громадный зверь и то нагибался к муравейнику, то поднимал голову.

— Что это? — боясь самому себе верить, про шептал Костя, чувствуя, как его сердце начинает колотиться.

— Медведь…- ответил ему замирающим от страха голосом Ильюша…

И в ту же минуту Костя понял, что Ильюша прав.

Громадный, никогда ими не виданный зверь неожиданно присел на свой зад, приподнял передние лапы, а потом стал быстро лапами разбрасывать муравьиную кучу.

Мальчики так растерялись, что не знали, что им делать, и стояли полумертвые от страха.

«Не надо медведя дразнить» -вспомнил Костя совет деда Герасима.

— А вдруг это медведица с медвежатами, шептал Ильюша, боясь двинуться с места.