Победа для Ники

Началось… Дору отличала редкая непоследовательность: не далее как вчера агитировала закрутить безрассудный курортный роман, а сегодня призывает превратиться в чинную-благородную княжну Мери! Поддерживать ненужную светскую беседу в нелепом вечернем платье, попивая шампанское из тонкого бокала и поклевывая микроскопическое канапе… Причем все это – с отвлеченным видом эфемерной рафинированной барышни, которая на самом деле не помышляет наброситься на огромную порцию курицы с жареной картошкой, а после ужина рухнуть в кровать и проспать как минимум часов десять. Признаться, меня уже шатало от усталости после двух бессонных ночей, последняя из которых выдалась крайне нервной…

Накануне вечером, в поезде, мне пришлось потратить немало душевных сил, чтобы успокоить Дору, рыдавшую над потерей драгоценного фотоальбома. К счастью, несгибаемый характер не позволил тете сокрушаться слишком долго: погоревав минут десять, она решительно смахнула слезы и зашагала прямиком к проводнику. Вскоре весь поезд был поднят по тревоге, а на ближайшей станции с нами даже пообщались полицейские.

Вопреки доводам разума, тетя не сомневалась: «кражу века» совершила наша новая знакомая, ценительница творчества Лазуревского. Но женщины в приметных очках среди пассажиров не оказалось, а внешность ее спутницы мы припомнить не смогли. Полицейские терпеливо выслушали сбивчивые объяснения Доры, все подробно записали и, пообещав связаться с нами в случае обнаружения пропажи, откланялись. Нам оставалось только отправиться в свой удобный вагон и постараться хотя бы немного поспать.

По закону подлости, едва утомленная голова коснулась подушки, как желание провалиться в сон тотчас испарилось. Я никак не могла отогнать от себя впечатления этого насыщенного вечера и будто воочию видела мечтательно откинутую голову, блестевшие любопытством глазки под очками, медные, неестественно жесткие проволочки волос… «Неестественно»? Ну конечно же, как я раньше не догадалась! Все это – и нарочитые вздохи восторга, и очки с толстыми линзами, и сухие, будто пережженные хной пряди, – один большой маскарад. И будь мы с Дорой не так сосредоточены на обсуждении персоны харизматичного поэта, наверняка поняли бы это сразу.

Но кому и зачем потребовалось менять внешность? Неужели на самом деле какая-то фанатка, годами грезившая о Лазуревском, решила присвоить фотоальбом? Но в таком случае она должна была заранее знать, что Дора связана с ее кумиром, что мы поедем именно в этом поезде, что тетушка прихватит с собой ценные снимки… Нет, что-то здесь не сходится. Кажется, Дора регистрировала нас в качестве участниц литературного фестиваля, указывала наши данные и дату прибытия, но и только. Хм… сплошные загадки.

Вопросы метались в моей голове и сейчас, но их постепенно подавляли мечты об аппетитном ужине. К сожалению, у Доры на мой счет были иные планы.

– Курица? Ника, да ты с ума сошла! Вместо того чтобы общаться с представителями творческих кругов, завязывать полезные связи, узнавать что-то новое…

– …Я хочу алчно поглощать курочку – ароматную, сочащуюся жиром, с порцией шквар-чащей в масле картошки, – со смехом подхватила я. – А уже потом – спааааать!

– Завтра – пожалуйста, все курочки мира будут к твоим услугам. А сегодня ты просто обязана присутствовать на фуршете! И точка. – В голосе Доры послышались резкие нотки капризного ребенка. – Может быть, Стас и превратился в затворника, но к гостям наверняка выйдет. Я так мечтаю его увидеть! И ты должна меня сопровождать. После всего, что произошло в поезде…

Тетя демонстративно всхлипнула, напоминая о том, каких нервозатрат стоила ей история с фотоальбомом. Вот манипуляторша! Ничего не оставалось, как покорно кивнуть. Только не подумайте, что меня так легко подцепили на крючок. Дора явно преувеличила масштабы «трагедии», но что-то в ее категоричных «обязана» и «должна» меня насторожило. Я слишком хорошо знала родную тетку: она готовится выкинуть какой-то крупномасштабный фортель. Или, что страшно, уже его выкинула…

Оживленный гул голосов сопровождала лившаяся из динамиков приятная джазовая мелодия. Остановившись на вершине лестницы, мы с Дорой разглядывали пеструю толпу, заполонившую зал приемов гостиницы. Давненько мне не доводилось видеть столь разномастную публику: девушки в кричаще неуместных мини обхаживали богемных бородачей в вытянутых свитерах, дамы бальзаковского возраста в классических нарядах стайками перепархивали от одного столика с десертами к другому, а солидные мужчины в деловых костюмах, разбившись на группы, с серьезным видом вели разговоры. Лазуревского среди гостей мы не заметили – видимо, на правах «гвоздя программы» он рассчитывал появиться позже.

– Смотри-смотри, это его жена, я видела фото в Интернете, – на эмоциях ткнув меня в бок локтем, зашипела Дора. – На редкость безвкусная бабенка.