Победа над прошлым

— У меня не было времени поблагодарить вас раньше, и теперь я хочу сказать вам «спасибо» за то, что вы так заботливо относитесь к моей матери, — произнесла Сорча, отпив глоток вина из бокала. — Она рассказала, что вы звонили почти каждую неделю и справлялись о ее самочувствии. Это очень любезно с вашей стороны. У нее все в порядке. Когда ее покинул мой отец, для нее это стало большим потрясением, и я даже опасалась, что смерть Хорхе окончательно сломит ее. Но к счастью, этого не случилось.

— Не те обстоятельства, да и взаимоотношения тоже не те, — заметил Рун.

— Совершенно справедливо, — согласилась она, бросив на него украдкой взгляд. Из его слов ей стало ясно, что отчим, изливая Рун душу и рассказывая о женитьбе, сообщил и о первом браке ее матери. Но насколько подробно, она не знала.

Рун поднял бокал.

— Вы все поняли из того, что вам сегодня рассказывал Хосе? — спросил он.

Тон у него был небрежный, но блеск его глаз предупреждал, что в вопросе кроется намек на ее некомпетентность в роли директора «Клуба Марим». Сорча стиснула зубы. Она не собиралась признаваться в своих слабостях человеку, который и без того был невысокого о ней мнения.

— Разумеется, — весело отозвалась она.

— Лгунишка, — возразил Рун. — Когда Хосе рассказывал о концессионных налогах, вы ничего не поняли.

Сорча отхлебнула вина. Как ей лучше поступить? Заявить ему, что он ошибается? А если ему взбредет в голову начать ее расспрашивать?

— Может быть, я и не смогла вникнуть во все тонкости, — сказала она, но это не значит…

— Вы — полнейший профан в этих вопросах! — произнес он, четко, по слогам выговаривая слово «профан».

— Это не доказывает, что я никогда в жизни не смогу разобраться в финансовых вопросах, если буду общаться с Хосе, — не отступала Сорча.

Ее ответ заставил Рун некоторое время помолчать, затем он отхлебнул немного виски и снова заговорил:

— Когда Хосе спросил, устроит ли вас получать дивиденды один раз в квартал, как это делаю я, вы согласились, — сказал Рун, — однако, если вам удобнее получать чек каждый месяц, скажите — оформим. Кроме того, можно снимать деньги со счета до того, как поступит оплата.

— Нет, спасибо.

— Не надо смущаться. Все мы в свое время нуждались, и…

— Вы ощущаете в себе потребность покровительствовать? — резко спросила Сорча. — Неужели я похожа на человека, находящегося за чертой бедности?

— Нет, не похожи, — оценивающе взглянув на девушку, согласился Рун. Я не бедна. Может быть, вы гений в области индустрии отдыха, — тут она возвысила голос, — но я неплохо рисую. Он огляделся по сторонам.

— Я был бы вам признателен, если бы вы не превращали наш приватный разговор в публичную лекцию.

Сорча перевела дух.

— Я хочу, чтобы вы кое о чем узнали, — сказала она решительно, но уже потише. — Во-первых, я должна уехать домой в пятницу потому, что забираю моих братьев-близнецов на выходные и мы уезжаем в субботу утром, сразу после завтрака. Я пробуду с ними два дня, так как моя мать отправится в Дублин к подруге. Если я не вернусь в Англию вовремя, матери придется аннулировать рейс, и выходные пойдут насмарку.

— Почему вы не сказали об этом сразу? — возмутился Рун.

— Потому, что я не люблю, чтобы мне указывали.

Он нахмурился и отпил еще виски.

— А куда вы поедете с близнецами? — спросил он.

— В Девон, мы остановимся на ферме, где можно поездить верхом, покормить свиней, посмотреть, как доят коров, и т. п.

— Им это должно понравиться, — улыбнулся Рун.

— И мне тоже. Я ушла из дому, когда они были еще совсем маленькие, и мы никогда не проводили много времени вместе, — сказала Сорча с сожалением, — поэтому мне очень хочется узнать их поближе. Затем я хотела вам объяснить, — продолжала она, — почему не могла приехать в Португалию раньше. Дело в том, что я была связана сроками выставки моих картин.

Рун нахмурился.

— У вас ведь уже была выставка, — чуть ли не сурово заявил он.

— Да, то была моя вторая выставка. Она закрылась в пятницу. Во время похорон я готовилась, а когда выставка открылась, мне следовало находиться в галерее, чтобы встречать посетителей. Личные контакты создают необходимые связи и стимулируют продажу картин.

— И много вы продали? — поинтересовался он.

— Почти девяносто процентов, — ответила Сорча, засияв, не в силах скрыть торжества. Рун усмехнулся, несколько удивленный.

— Вы и в самом деле гениальный живописец.

— Стараюсь.

Он отбросил волосы со лба.

— Однако Хорхе уверял, что вы безнадежно бездарны и никогда ничего не продали.

— Он не знал, что я продавала картины.

— Вы ему не рассказывали об этом?

— Конечно, нет, я не посвятила в это даже свою мать и Майкла. Правда, теперь они уже знают. Но в день похорон они еще не знали. Я не могла и вам рассказать тогда о выставке, потому что и время и место были неподходящими.

— Но если б Хорхе узнал о вашем успехе…