Победа пахнет фиалками и напалмом

Дороги здесь почище наших, сегодня, когда на самолет повезли, чуть не задохнулся от пыли: стекол в автобусе нет, и сам — времен второй мировой войны. Только теперь понял, почему у многих наших платки на шеях, думал, выёживаются, ковбои долбаные, а они, как только пылища началась — на лицо платки натянули, почти до глаз, и порядок! Эти уже не в первый раз сюда едут, особняком держатся, «деды» по-нашему…

Нет, хватит писать, тот сопровождающий о чем-то с другим шепчется, на меня смотрят. Случись что, еще крайним сделают, отморозки!

* * *

Наконец добрались до места — это было что-то! Приземлились в Либерии — и снова в автобус. Больше всего мне нравится в Африке таможня, это как у нас на Кавказе. Ведь прибытие трех десятков белых людей здесь не просто событие — шоу, все сбегаются посмотреть. Когда и один-то белый появляется на улице или на рынке, все головы поворачивают и смотрят на него. А тут — тридцать!

Но, я смотрю, у них давно тут все схвачено: мы даже таможенный контроль ни разу не проходили, только приземляемся, сопровождающий идет в аэропорт, дает сколько надо полицейскому чиновнику, автобус подъезжает прямо к самолету, грузимся, и все, была полурота белых — и нету!

Так и в этот раз: от аэропорта долго ехали на запад, ориентировался по солнцу. Потом вдруг засвежело-засвежело, и показался какой-то приморский городишко, наподобие Абиджана, только еще задрипанней, уже весь одноэтажный. Порт-Робертс — так, по-моему, его называли сопровождающие. И вот когда подъезжали к порту — открылась Атлантика. Странно, но я такой себе ее и представлял — вся синяя-синяя, до самого горизонта. И все-таки отличается от моря, Черного к примеру. Видел я его с гор под Сухуми — нет, на море теснее как-то. И зеленое оно там, в Абхазии… А тут одно слово — Атлантика!

Но командирам нашим не до красот было, погрузили нас на паром под либерийским флагом, зацепили буксиром — и началось. Плыли одуряюще долго, где-то полдня, почти до вечера. Крепко штормило. Всех без исключения по нескольку раз в эту Атлантику вывернуло от души. Не знаю, как там служат морпехи, но я бы не смог. Некоторые пробовали накачиваться джином — не помогало. В общем, когда к берегу пристали, в пароме была не полурота солдат, а три десятка половых тряпок, только на то и годных, чтобы ими палубу драить, какую они сами же и облевали. «Деды» были не лучше нас — как потом выяснилось, отрабатывался абсолютно новый маршрут, прежние были по суше и гораздо короче.

Выгрузились кое-как, а нас на берегу уже смена ждет. Эти отпахали свое, уже с камушками в мешочках, кто домой, кто передохнуть и развеяться в соседней Гвинее, там, говорят, поцивильнее — курорты, белые девочки. В общем, мы сюда, они отсюда. Что поразило — «дембеля» эти не здороваясь, молча прошли мимо нас на паром, только нескольких из них, знакомых видно, сопровождающие окликнули, перекинулись с ними парой односложных фраз, и все. Веселенькое дело! Нет, хорошо, что я в книжку эту кое-что записывать начал, а то ведь и свихнуться среди них в этом малярийном климате недолго.

Кстати, Замир тоже заметил, что я пишу что-то, расспрашивать начал. Отбрехался, сказал, письма родне пишу. Это он понял — у них там родни по сотне человек, хорошо тебе, говорит. Я вижу, сейчас в жилетку плакаться начнет про жену свою, змеюку, отшил его. Неприкаянный он какой-то, случайный среди нас, приехал доказывать что-то кому-то. Детей нет, жена гуляет. Ему и денег-то не надо, пулю он здесь, что ли, ищет? Хрен его знает…

Потом три дня шли джунглями, тоже экзотика — сыро, как в заднице, и все за тебя цепляется. У меня на второй день нос потек, это на такой-то жаре! Цивильное мы там же, на берегу, с себя поснимали, переоделись в камуфляж, разгрузки. У них там целый схрон устроен. Оружия пока не выдали, только ножи боевые для консервов. Обеспечение хорошее, одежда, ремни — все новое, китайское, правда. А вот с обувью я прямо обалдел: даже наши ботинки «Спецназ» летние были — на выбор. Но я взял «НАТО» летние. Мы их в Чечне с боевиков первым делом, с теплых еще, снимали — иные и по полтора года отнашивали. А наши берцы уже через пару месяцев лазанья по горам летели. Обувь в нашем деле после автомата самое главное, а здесь еще и противомоскитные сетки. Без них кранты, мало, что едва всего не сожрут, так еще и малярию подцепишь. А их в Африке десятка два разновидностей, и средство только одно — джин и противомоскитные сетки.

Так что на себе мы несли только жратву, фляги с водой и джином, палатки и сетки. И все равно шли очень медленно, буквально прорубались. И только на третий день к вечеру вышли на «плантации» — так у них алмазные поля называются. Здесь нам и служить полгода, если ничего не случится.

Глава пятая В Лагере