Победа разума

Даша неподвижно лежала ничком на асфальте. Место было огорожено флажками и охранялось полицейским, движение транспорта было перекрыто. Вокруг стояло человек пятьдесят зевак. Некоторые из них стояли молча, другие что-то объясняли оживленно жестикулируя. Даша была в своей неизменной тройке. Чертова чешуя с виду казалась не поврежденной. Хотелось крикнуть «Даша, вставай!».

— Сюда нельзя.

— Но это наш сотрудник.

— Предъявите документы.

Второпях Семен забыл оформить документ.

— Сотрудники нашей службы не обязаны предъявлять документы. Пропустите меня немедленно!

— У меня приказ никого к пострадавшей не допускать до прибытия следователя и группы криминалистов.

Рука полицейского легла на рукоятку револьвера. Семену захотелось врезать по жирной лоснящейся физиономии полицейского, выхватить из пояса плеть и ударить по сытой самодовольной толпе, по этому проклятому городу и стереть его с лица земли. Но он только скользнул рукой по поясу и включил сигнал экстренной помощи. По транспространственной связи сигнал полетел во все уголки Вселенной. Роберто, отзовись, умоляю! Ты же всегда настроен на мою частоту!

— Молодой человек, отойдите от ограждения. Иначе я буду вынужден стрелять.

Черный лимузин вынырнул из переулка и, взвизгнув тормозами, остановился в десяти метрах от Семена. Из лимузина вышел Роберто. Был он в светлом длинном расстегнутом плаще. Из-под него виднелся костюм того же цвета и небрежно надетое белоснежное кашне. На левой руке красовался неразлучный перстень с большим аметистом. Роберто отдал короткое распоряжение шоферу, закурил дорогую сигарету и знакомой вальяжной походкой подошел к Семену, не обратив ни малейшего внимания на полицейского.

— Докладывайте.

— Пострадал наш сотрудник при неизвестных обстоятельствах.

— Немедленно доставьте его в Управление.

— Ваши документы.

— Сотрудники нашей службы не обязаны предъявлять документы полиции — ответил Роберто, показывая удостоверение.

— Прошу прощения, сэр, служба — полицейский сделал под козырек.

— Выполняйте приказ — строгим голосом сказал Роберто, обращаясь к Семену.

Семен поднял Дашу. Скафандр был цел. Ее лицо почти не пострадало, две — три царапины. Только рана на правой руке и небольшая лужица крови на асфальте. Он бережно понес ее к машине. Роберто, попыхивая сигаретой, шел сзади.

— Дай мне кашне, я наложу жгут — сказал Семен, когда дверца машины захлопнулась.

— Бесполезно, Сема. Слишком поздно.

— Дай кашне!

Семен затянул кашне выше локтя на Дашиной правой руке.

— Трансфер — скомандовал Роберто.

Семен держал Дашу на руках, гладил ее волосы.

— Даша, зачем ты это сделала? Не уходи. Даша, вернись.

Потом Роберто куда-то исчез.

В лазарете он вылез из лимузина с Дашей на руках, сдал ее дежурной бригаде и стал ждать. Он не знал, сколько прошло времени. Наконец к нему вышла Марина.

— Даши больше нет.

— Как нет? Что ты такое говоришь!?

— Было слишком поздно.

— Не может быть! Я пришел на вызов без задержки, потом Роберто. Трансфер в Управление. Пять минут, не больше. Она должна быть в состоянии клинической смерти. В лазарете разучились работать с клинической смертью?

— Успокойся. Мы не разучились работать, но мы на можем сделать невозможное. Это не просто клиническая смерть. Она закрыла собой поток деструктивного излучения и получила серьезные поражения внутренних органов.

— Я могу ее видеть?

— Конечно.

Даша лежала на каталке. Ее лицо с двумя царапинками на щеке было умиротворенным. Казалось, она хотела сказать: «Вот видишь, я добилась своего. Теперь могу отдохнуть».

Дашу хоронили на LZ-3728 в ее родной деревне. Закрытый гроб стоял на деревянном постаменте. Собралось довольно много народу. Марк стоял молча, опустив голову. Люся в темном брючном костюме, строгая, красивая, стояла рядом с ним с букетом цветов стоимостью в целое земное состояние. Десантники, человек двадцать, сбились плотной группой. Жесткие сосредоточенные лица, словно высеченные из камня. Все в полной форме, — чертова чешуя, боевой пояс. У некоторых из них на лицах были видны свежие ссадины, видимо они пришли сюда прямо с задания. Мощная команда, способная половину Галактики разнести в клочья в считанные минуты. Среди управленцев выделялся пожилой человек с надменным холеным лицом. За ним неотступно следовали два безучастных ко всему молодых человека.

Открыли крышку гроба. Даша лежала как живая, только глаза были закрыты. Тетя Маша заголосила, кинулась к гробу, уткнулась лицом в лицо Даши.

— Кровинушка ты моя, на кого ты нас оставляешь? … Любимая моя, родненькая моя, ты ведь жива? Дуня, проснись, … вставай, Дуня, пошли домой …

Смотреть на это было невыносимо. Семен подошел и попытался увести тетю Машу. Он запричитала еще громче и вцепилась руками в гроб.

— Дуня, не бросай меня здесь, я не хочу! Я уйду с тобой!

— Тетя Маша, не надо, успокойтесь.

— Сема, милый, что же это делается? За что, Сема?

— Пошли, тетя Маша, не надо плакать.

Семену удалось отвести ее от гроба. Она разревелась, уткнувшись в его чертову чешую.