Победа Сердца

Кайл улыбнулся, закрыв глаза, чувствуя, как весь его гнев моментально улетучился, уступив свое место приятным мурашкам от освежающих капель дождя и мягкого фруктового аромата духов Виктории, которая стала еще ближе, одновременно ощущая как его член моментально проснулся в решительной готовности прямо тут войти в эту женщину, наплевав на все приличия и даже на тот факт, что всего в десятке метров веселились остальные ребята, не было дела уже ни до них, ни до умирающих и страждущих существ по всей вселенной, ни даже до крылатой создательницы мира, кем бы она ни была на самом деле.

Да… – наклонившись к Виктории, закрыл глаза Кайл, – это действительно было бы странно…

– А, вот вы где!

68. – Да, да? – подскочив от неожиданности, на автомате отозвалась Виктория, совершенно не ожидав подобного внезапного визита.

– У вас все в порядке? – услужливо спросила медсестра, заглянув в палату.

– Да, мы… – покосилась Виктория на Кевина, который уже лежал в кровати, практически не подавая признаков жизни, что заставило девушку непроизвольно улыбнуться, – в порядке.

– Рада слышать, – уже успев проскользнуть внутрь, обратилась лиловокожая сотрудница медперсонала, неся флаконы для капельницы, которыми, по всей видимости, нужно было поменять текущие.

Виктория же со стороны наблюдала, как медсестра нахмурилась, обнаружив шприц от другой, стоящей рядом с пациентом капельницы, не подведенной к катетеру, после чего вопросительно посмотрела на Викторию, которая за миг до этого успела принять непринужденную позу читающей что-то в переносном коммуникаторе и не отвлекающейся ни на что, кроме этого персоны, что, тем не менее, взглядом улавливая движения третьей лишней в этой комнате, продолжила наблюдать за обрядом смены питательного раствора, что на самом деле было, как ей теперь казалось, совершенно бессмысленным, однако этот комментарий журналистка решила оставить при себе.

После обмена некоторой информацией с медсестрой и дежурных замечаний о том, что пациенту нужен покой, и время посещения уже на исходе, дверь захлопнулась, и Виктория, не удержавшись от глухого хихиканья, зажала рот ладошками, как и Кевин, который более не мог притворяться умирающим. Приподнявшись вертикально на кровати, музыкант вновь вытащил ненужную, как он сам чувствовал, иглу и, потянувшись, уверенно встал на обе ноги.

– А если тебе все-таки поплохеет? – дразня своего друга, покачала головой Виктория.

– Значит, сам виноват! – потянувшись, проговорил Кевин, – и предлагаю это проверить.

– И как же?

– В полевых испытаниях, как еще-то? Уверен, что раз я пережил одну прогулку по этому самому «безопасному» городу в мире, то смогу выдержать и вторую!

– То есть ты предлагаешь?..

– Да, закончить твою историю там, снаружи!

69. – И где же находится это место?

– Место, место, место… – бездумно повторял послушник раз за разом, круг за кругом, пытаясь во что бы то ни стало вырваться из той океанической пучины мироздания, где тонул он на своей маленькой шлюпке, не в состоянии сдержать надвигающийся ураган, что смёл бы все его устоявшиеся представления о чём бы то ни было.

– Да, именно, – уверенно повторил голос, – место, куда ты бы хотел сбежать от мира?

– Место это… – промолвил монах, – нет… – с трудом проговаривал и все же думал про себя послушник, – нет никакого места.

– Убежден, что это не так, – тем не менее возразил ему голос, – ты ведь знал, куда именно хочешь попасть, иначе бы не отвернулся от мира, поскольку невозможно сделать этого в принципе, ведь ты сам и есть он, а посему отвернуться от него в пустоту попросту невозможно – потому, что она тоже будет являться им. Так скажи – куда же ты держал свой курс всё это время?

– Я… Яаа… – как будто бы начал задыхаться послушник, ощущая, как будто все его сосуды сжались от напряжения, и воздух теперь уже не мог свободно поступать в мозг, который лихорадочно соображал, что же делать в момент, когда все конечности стали неметь и казалось, что вот она – органическая смерть – тот самый момент, когда и происходит уход от мира – и неужели вот это и есть то самое небытие, которого так жаждал молодой монах?