Победа в битве за Москву. 1941–1942

С начала 1941 года все решения по оперативно-стратегическим вопросам, принимавшиеся как наркомом обороны С. К. Тимошенко и начальником Генерального штаба Г. К. Жуковым, так и И. В. Сталиным, имели особую важность в деле подготовки к отражению надвигавшейся угрозы нападения со стороны фашистской Германии.

И. В. Сталин многие важнейшие вопросы оборонного характера осмысливал сам и нередко принимал по ним единоличные решения, а от военного руководства страны требовал их неукоснительного исполнения. Ряд вопросов, касавшихся обороны, он замыкал непосредственно на себя либо решал их с привлечением Наркомата иностранных дел. В частности, донесения разведслужб и дипломатов он иногда не доводил ни до наркома обороны С. К. Тимошенко, ни до начальника Генерального штаба Г. К. Жукова. Справедливости ради надо сказать, что в распоряжении военного руководства были свои, армейские разведслужбы.

В результате это приводило к ошибочным оценкам складывающейся политической обстановки и неправильным решениям в военно-стратегической области. Кстати, в этих случаях вина все равно ложилась и на Наркомат обороны, и на Генеральный штаб, а с началом войны – и на Ставку Верховного Главнокомандования.

Некоторые решения принимались по указаниям И. В. Сталина накануне войны без учета информации о том, в каких местах на западных границах Советского Союза Гитлер сконцентрировал свои наиболее сильные группировки.

Считалось, что основной удар немецко-фашистских войск будет нацелен на Украину, в юго-западном направлении. Западное направление, на Белоруссию, рассматривалось как менее важное, игнорировался тот факт, что именно это направление является кратчайшим путем к Москве.

Сталин считал, что Гитлер в первую очередь будет стараться овладеть важными экономическими районами Советского Союза – Украиной, включая Донбасс, и Кавказом.

Второй крупной ошибкой Генерального штаба и И. В. Сталина была концентрация крупных масс войск на западной границе, что позволило немцам, стремительно окружив их, лишить Красную Армию значительного количества наиболее подготовленных частей и соединений.

Следует остановиться еще на одной проблеме, которую пришлось решать до начала войны. После 1937–1938 годов, когда была репрессирована часть командного состава Красной Армии (по одной из версий, из-за дезинформации, организованной Гитлером, по другой – из-за боязни якобы готовившегося военного переворота), остро встал вопрос о подготовке командного состава для Красной Армии. Сталин, выступая 5 мая 1941 года на приеме в честь выпускников военных академий, говорил о необходимости моральной поддержки молодых кадров армии. Относительно грядущей войны он сказал: «…Факт, что у Германии лучшая армия и по технике, и по организации. Но немцы напрасно считают, что их армия идеальная, непобедимая. Непобедимых армий нет. Германия не будет иметь успеха под лозунгами захватнических, завоевательных войн, под лозунгами покорения других стран, подчинения других народов и государств…»… [144]

О возможном нападении гитлеровской Германии на Советский Союз начальник Генерального штаба Г. К. Жуков и нарком обороны С. К. Тимошенко доложили И. В. Сталину 21 июня 1941 года.

По указанию Сталина была немедленно подписана директива о приведении всех частей западных военных округов в боевую готовность, рассредоточении и маскировке авиации и других видов вооружений. В 00 часов 30 минут 22 июня 1941 года директива была передана в округа и наркому Военно-морского флота.

Накануне 22 июня 1941 года И. В. Сталин вызвал к себе руководство Москвы и объявил: «По данным разведки и перебежчиков, немецкие войска намереваются сегодня ночью напасть на наши границы. Видимо, начинается война»… [145] После того, по словам председателя исполкома Моссовета В. П. Пронина, Сталин попросил доложить о готовности ПВО Москвы к отражению воздушного нападения.

К 4 часам утра 22 июня 1941 года все западные военные округа доложили в Генеральный штаб о начале боевых действий немецкими сухопутными, морскими и военно-воздушными силами.

Версию о том, что «некоторые командующие и их штабы в ночь на 22 июня, ничего не подозревая, мирно спали или беззаботно веселились», [146] Г. К. Жуков считал не соответствующей действительности.

В 7 часов утра 22 июня после обсуждения создавшегося положения по предложению Г. К. Жукова в войска была передана вторая директива с приказом войскам контратаковать противника.

Лично об И. В. Сталине в день начала войны Г. К. Жуков пишет: «И. В. Сталин был волевой человек и, как говорится, „не из трусливого десятка“… Растерянным я его видел только один раз. Это было на рассвете 22 июня 1941 года, когда фашистская Германия напала на нашу страну. После 22 июня 1941 года, почти на протяжении всей войны, И. В. Сталин твердо управлял страной, вооруженной борьбой и международными делами»… [147]