Победа в битве за Москву. 1941–1942

Вместо послесловия

После разоблачения культа личности Сталина и признания советского строя тоталитарным ряд исследователей стали доказывать, что Отечественная война 1941–1945 годов сводилась к противостоянию двух диктаторов – Гитлера и Сталина. Однако такое заключение некорректно. При этом как бы поставлен знак равенства между агрессией и вынужденной обороной и игнорирована роль народов в этом противоборстве.

Между тем решающей силой в разгроме немецко-фашистских войск были народы Советского Союза, которых гитлеровская Германия планировала обратить в своих рабов, а захваченные территории – в объект колонизации.

Гитлер, используя фашистские лозунги национал-социалистической партии, внушал немцам мысль о жизненной необходимости захвата чужих территорий, что совпадало с планами крупных монополий и военщины. Несмотря на антигуманные и человеконенавистнические цели своей политики, Гитлеру удалось вовлечь народ Германии и часть народов стран Европы в агрессивный поход на восток.

Советское правительство и лично Сталин располагали информацией о планах гитлеровской Германии и проводили курс на индустриализацию страны, обоснованно считая, что только на основе мощной промышленности станет возможным оснащение армии современным оружием. Однако индустриализация проводилась жестко, ускоренными темпами и в ущерб развитию сельского хозяйства.

После нападения гитлеровской Германии, поддержанной промышленным потенциалом Европы, Сталин был вынужден мобилизовать народы страны на борьбу с фашистской агрессией.

В критической ситуации 1941–1942 годов в развернувшейся битве за Москву Сталин обратился к патриотическим чувствам большинства граждан Советского Союза и привел страну в состояние величайшего героического подъема в условиях строжайшей дисциплины и самопожертвования каждого гражданина. Решающую роль сыграли патриотическое воспитание и внедренные в массы в предвоенный период коллективистские лозунги о дружбе и взаимопомощи между народами, о превосходстве общих интересов перед личными. Только полная отдача сил бойцами в боях с захватчиками и самоотверженный труд в тылу привели Советский Союз к победе в битве за Москву. Подвиг бойцов и командиров Красной Армии в сражении за Москву был первым шагом к Великой Победе Советского Союза над немецким фашизмом. Оценку этому историческому событию дал премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль. В своих мемуарах, изданных в 1949 году, он писал советской победе под Москвой: «Сила советского правительства, стойкость русского народа, неистощимые людские резервы, огромные размеры страны, суровая русская зима были теми факторами, которые в конечном счете сокрушили гитлеровские армии»… Далее он добавляет: «Президента Рузвельта сочли очень смелым человеком, когда он в сентябре 1941 года заявил, что русские удержат фронт и что Москва не будет взята. Замечательное мужество и патриотизм русского народа подтвердили правильность этого мнения»… [338]

Побежденные немецкие генералы пытались поражение вермахта под Москвой взвалить на погодные условия в России зимой 1941–1942 годов. О трудностях, возникших на территории Советского Союза для немецких танковых частей, генерал-полковник Гудериан писал в своих мемуарах: «В песках, болотах и грязи выходили из строя двигатели, летели изношенные гусеницы и передаточные механизмы. В зимнее время гусеницы примерзали к земле. Для запуска двигателей приходилось затрачивать несколько часов. Автоматическое оружие отказывало в работе вследствие загустения смазки. „Генерал Мороз“ и его приспешница „грязь“ безраздельно царили в России в первый год кампании. Суровая русская зима выиграла решающую битву»… [339]

Здесь героическое сопротивление советских войск преднамеренно заменялось влиянием климатических условий, одинаково сложных как для вермахта, так и для войск Красной Армии.

Затем ответственность за поражение Германии в сражении за Москву немецкие генералы и историки взвалили на Гитлера, его ошибочные решения в планировании войсковых операций. Так, по этому поводу П. Карель писал: «Например, генерал Блюментритт, начальник штаба 4-й армии, а позднее начальник хозяйственного управления главного штаба армии, видит причину катастрофы в ошибке, допущенной Гитлером в стратегическом планировании кампании, в том, что Москва и Ленинград не были взяты в благоприятное время – то есть сразу после Смоленска. Это мнение стратега»… [340]

При этом умалчивается, что попытка взять Ленинград закончилась для немецких войск неудачей при «благоприятных условиях» и что немецкие войска были вынуждены остановиться за Смоленском из-за значительных потерь в технике и людях и из-за неспособности с ходу преодолеть оборону Красной Армии на центральном (московском) направлении.

По истечении двадцати-тридцати лет после войны немецкие генералы вообще начали представлять исход Восточной кампании чуть ли не как свою победу.