Победа в битве за Москву. 1941–1942

Гитлеровский генерал Бутлар о сражении немцев под Киевом писал как о сомнительной победе: «Из-за нее немцы потеряли несколько недель для подготовки и проведения наступления на Москву, что, по-видимому, немало способствовало его провалу»… [129]

Аналогичные суждения высказывались и другими участниками Восточного похода на Москву. Так, в своих «Воспоминаниях немецкого генерала» Гудериан писал: «Битва за Киев стала, несомненно, великой тактической победой. Но сомнительно, чтобы она дала какие-то масштабные стратегические преимущества. Теперь все зависело от того, сможет ли немецкая армия до наступления зимы, а на самом деле – даже до осенней распутицы добиться решительных результатов»… [130]

Немецкое наступление на Москву по плану «Тайфун» началось, когда Жуков еще был в Ленинграде.

При проведении операции «Тайфун» немецко-фашистские войска сумели заключить в танковые клещи очередной громадный участок территории Советского Союза. При этом не следует забывать и того, что стратегическая инициатива к началу октября 1941 года оставалась в руках противника.

Между тем аналогия в действиях немецких войск просматривается даже при беглом сравнении схемы 12 (окружение войск Юго-Западного фронта под Киевом в сентябре) со схемой 15 (окружение войск Западного и Резервного фронтов под Вязьмой и сил Брянского фронта в районе Брянска в октябре 1941 года).

Горькие уроки боевых действий в районах Вязьмы и Брянска, как показали последующие события, были осмыслены и учтены советским командованием в 1942–1943 годах, когда настала очередь немецко-фашистских войск побывать в «мешках» и «котлах», подготовленных для вермахта Красной Армией. В соответствии с планом «Тайфун» охват советских войск в танковые клещи планировался только у Вязьмы и Брянска, из расчета на полное уничтожение войск Красной Армии, преграждавшим путь немецко-фашистским войскам к Москве на западном направлении. Однако надежды немцев на возможность дальнейшего продвижения к Москве в беззаботных марширующих колоннах не оправдались. Сопротивление советской армии не ослабевало. Поэтому немецкое верховное командование было вынуждено в начале ноября 1941 года предусмотреть возможность обхода танковыми клиньями Москвы с севера и юга с последующим соединением кольца окружения в районе Ногинска (на одном из совещаний немецкого командования было решено, что еще лучше было бы дойти до Горького). Однако в битве на подступах к Москве немцам этого сделать не удалось. Их танковые дивизии были так ослаблены в боях, что не то что до Ногинска – они с большим трудом подошли к каналу Москва – Волга с севера и в район Каширы с юга.

После начала немецкого наступления в районах Вязьмы и Брянска обстановка на московском направлении крайне обострилась. И. В. Сталин принимает решение: отозвать Г. К. Жукова из Ленинграда и привлечь к управлению войсками на центральном направлении.

Жуков, вызванный в Москву из Ленинграда 5 октября 1941 года, прибыл для встречи со Сталиным 7 октября. 6 октября в связи с подготовкой высадки десанта в районе Петергофа и необходимостью посетить 54-ю армию Г. И. Кулика Жуков с ведома Верховного Главнокомандующего задержался в Ленинграде.

По прибытии в Москву Г. К. Жуков получает новое назначение – третье за два месяца – возглавить боевые действия на центральном направлении и отбросить немецко-фашистские войска от Москвы.

И. В. Сталин и начальник Генерального штаба Б. М. Шапошников не располагали точной информацией о состоянии войск Западного фронта и о положении противника. В это время такой информации не имело и само руководство Западного фронта во главе с командующим И. С. Коневым.

И. В. Сталин, подойдя к карте и обращаясь к Георгию Константиновичу, сказал: «Вот смотрите. Здесь сложилась очень тяжелая обстановка. Я не могу добиться от Западного фронта исчерпывающего доклада об истинном положении дел. Мы не можем принять решений, не зная, где и в какой группировке наступает противник, в каком состоянии находятся наши войска. Поезжайте сейчас же в штаб Западного фронта, тщательно разберитесь в положении дел и позвоните мне оттуда в любое время. Я буду ждать»… [131]

Г. К. Жуков после встречи с Б. М. Шапошниковым немедленно выехал в штаб Западного фронта. Полномочия Жукова были оговорены в распоряжении Ставки Верховного Главнокомандования. В этом распоряжении было указано, что «все решения тов. Жукова в дальнейшем, связанные с использованием войск фронтов и по вопросам управления, обязательны для выполнения»… [132]

Из разговора с командующим Западным фронтом И. С. Коневым у Жукова создалось впечатление, что катастрофы в районах Вязьмы и Брянска можно было избежать в случае, если бы удалось организовать оборонительные рубежи в местах прорыва превосходящих сил противника.

Следует заметить, что сделать это в ходе немецкого наступления было уже невозможно, так как Конев не располагал резервами на флангах фронта, сосредоточив основные силы в центре оборонительного рубежа. В результате без больших усилий немецко-фашистские войска вышли в тыл Западного и Брянского фронтов.