Победа во имя мира

Топливные склады пусты, паровозы требуют угля и дров. Не выйдет эшелон на линию — не будет боеприпасов, захлебнутся наши атаки, враг продвинется вперед. До сих пор помню, с какой самоотверженностью — в любую погоду, в бездорожье, мокрые, продрогшие — заготовляли дрова мои товарищи из пятого военно-эксплуатационного отряда. Был среди них и челябинец Д. И. Тряпицын.

Станция Кириши. Под непрерывным обстрелом противника путем нечеловеческих усилий восстанавливается связь. И все напрасно — взрывная волна и прямые попадания вновь и вновь рвут, запутывая провода, гнут арматуру. Без лишних слов, вышагивая по болотам, связисты взбирались на столбы, распутывали клубки, связывали обрывки. Электромеханика Степанова ранило в голову осколком снаряда. Рана смертельная. Не слушаются пальцы рук, но Степанов все-таки успел связать провода. Линия фронтового участка была восстановлена. А вечером бойцы похоронили героя.

Однажды вражеским самолетам удалось отрезать путь нашему бронепоезду, подбитая головная платформа сошла с рельсов. На ликвидацию подобного рода аварии требовалось несколько часов. В небе мечутся вражеские бомбардировщики. Каждая минута может обернуться трагедией. Вагонники из подразделения челябинца А. Полоскова и путейцы-восстановители сумели буквально вручную быстро справиться с опасностью.

На разъезде головного участка, обслуживаемого коллективом станции, которой руководил Яков Васильевич Бакланов, фашисты начали бомбить состав цистерн с авиационным бензином. Маленький осколок бомбы попал в цистерну. Пожар.

Языки пламени вот-вот побегут вдоль состава. Под угрозой взрыва находится целый эшелон с бензином. Не выдержали нервы у молодого составителя, он побежал в щель, ожидая с секунды на секунду взрыва. А если случится взрыв, десятки эскадрилий не смогут вылететь на задание, десятки танков будут беспомощно стоять в укрытии, сотни автомашин своевременно не перевезут боеприпасы. Бакланов знал это. Он бросился вперед и исчез под рамой цистерны. Не слушаются руки, полыхает вокруг огонь. Все произошло в какое-то мгновение — мужественный железнодорожник сумел отцепить горящую цистерну.

…Фронт не мог ждать. Бойцы, возглавляемые Казием Мукашевым, выехали на передовую восстанавливать разрушенное полотно. Ползком, под обстрелом, прикрывая плащом фонарь, устанавливали они плети перебитых рельсов. Взвод комсомольца путейца С. И. Мальцева был самым боеспособным. Его посылали туда, где было особенно трудно. Работы проходили в такой близости от передовой, что в тихую погоду доносилась немецкая речь. Часто местность освещалась ракетами.

После взятия нашими войсками станции Кириши оказалось, что близлежащая местность заминирована. Мины между шпал, мины в блиндаже, мины возле дзотов. В таких условиях, соблюдая большую осторожность, Мальцев, Варганов, С. Инживоткин, Н. Медяков и другие мои товарищи на четверо суток раньше срока сумели восстановить мост через реку Волхов.

Фронт не мог ждать. Шло строительство новой железнодорожной ветки. В условиях блокады Ленинграда пуск ее в эксплуатацию освобождал другие участки от перенапряженной работы, открывал короткий путь для перевозок. Руководил временной эксплуатацией командир подразделения М. А. Катайцев. Трудные топографические и геологические условия, густой лесной массив, сильно заболоченная местность, отсутствие механизмов осложняли строительство. Круглые сутки без отдыха бойцы вели трассу. Вперед, шаг за шагом. Только вперед — так велело каждому время. И путь был открыт.

«Катюши». Этого слова тогда еще мы не знали. Не видели в деле новейшего советского оружия. Но именно по этой ветке решено пропустить транспорт с «катюшами».

Ночь. Тусклый диск луны блестит на рельсах. Первый рейс был небезопасным — просадки пути на болотистой местности очевидны. Но Михаил Арсентьевич Катайцев, которому поручили возглавить проследование транспорта, все учел.

Перегон Шагрино — Чадково. Поезд встал. В отсвечивающей впереди водной поверхности ни рельсов, ни шпал, все ушло под воду. Подполковник, ведающий доставкой «катюш», мрачно сказал: «Много я плавал на пароходах, лодках, баржах и плотах, но вот в вагонах плыву впервые».

Что делать? Батареи к утру должны быть на месте. С величайшей осторожностью «поплыли». А через 200—250 метров вновь показались шпалы.

Впереди — мост (деревянные опоры и настил), погружающийся в болото, затем — крутой подъем. Не вытянув подъема, локомотив стал буксовать, подсыпка песка не помогла, давление в котле дровами не очень-то поднимешь. Поезд скатывался назад…

Фронту были нужны «катюши», фронт получит их в срок! И Катайцев под свою ответственность принимает рискованное решение — увеличить разгон на мосту… Летят в топку поленья дров, под колеса — песок. Десять метров, двадцать, тридцать. Подпрыгивают бочки с водой, стоящие по обе стороны мостовой колеи. Состав благополучно минует подъем. Все вздыхают с облегчением. Но впереди снова дорога, новые заботы — не было бы авианалета противника.