Победи мой... страх!

– Вот уж нет! Я столько грезила об этом дне. Нельзя же из-за одной конченной стервы перечеркнуть мечту!?

– Если это был вопрос, я могу честно ответить на него…

– Не надо, – оценив выражение лица красотки, тяжело вздохнула. – Я знаю, что ты скажешь, и не собираюсь придерживаться правильной линии поведения. В конце концов, я не просто так согласилась на целую пригоршню жучков и сигналок. Национальную казну берегут халатнее, чем меня.

– Пф! Америку открыла! – Громко захохотала Вика, но тут же оборвала смех. – Тихо, а то мы всех перебудим.

– Вообще-то, это ты ржёшь, как лошадь Пржевальского.

Виктория шуточно пихнула меня в плечо.

Одно простое движение, а меня закачало.

Обойдя стол, открутила кран и пару раз брызнула на лицо.

– Ты это чего?

– Ничего, – как можно беспечнее растянула губы в улыбке.

«Не хватало, чтобы Вика переполошилась от обычного проявления волнения. Сегодня открытие, я вчера практически целый день была голодной, весь ужин ковыряла вилкой в тарелке… на одном кофе не проживёшь, да и странное преследование знатно нервирует. Это я ещё не говорю о критических днях. Пусть они почти закончились, но во время менструации я никогда не могла похвалиться хорошим аппетитом».

Разложив по полочкам причины звона в ушах, ещё раз умылась холодной водой и сделала глубокий вздох.

– Надо поесть. Как думаешь, Тамара Евгеньевна не сильно будет ругаться, если я пожарю нам омлет?

– Ну, учитывая, что она придёт к восьми… Мы не оставим улик. Я даже помогу тебе всё убрать. Только покорми меня тоже. Обожаю твой омлет!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

У Вики был такой умоляющий взгляд, что я не удержалась от улыбки.

– Да как тебе отказать?! Тем более, ты – беременяшка. Садись. Сейчас всё будет. Одна просьба – давай больше не будем разговаривать об Эрике.

– Да запросто! Что у нас других тем для разговора нет?!

Вика отсалютовала, присаживаясь ближе к соковыжималке.

Бросив на сковороду кусочек масла, я принялась взбивать вилкой яйца и сливки, предварительно натерев в тарелку два зубчика чеснока.

В голове прояснилось, а настроение полезло в гору.

– Я на днях планирую заглянуть в магазинчик. Надо выбрать детскую кроватку. Конечно, заранее покупать не советуют. Говорят, плохая примета. Но мне не терпится. Хочу выбрать всё сама, а не лежать потом в роддоме и нервничать, что Антон там прикупил на скорую руку. Катя мне посоветовала один магазин…

Следующий час я внимательно слушала планы Макаровой и улыбалась. Девушка так мило смотрелась. Вика медленно, но верно примеряла на себя новый статус женщины, который мне, наверное, уже не светить прочувствовать.

Как не странно, ущемлённой я себя не чувствовала. Да – грустненько, но что поделать?! Видимо, такая у меня судьба. Её стоит принять и не позволять своим рукам опускаться. Работы много! В конце концов, сейчас у меня будет целая студия детей. И каждый из учеников полюбит меня. Они – маленькие, у них по-другому никак.

Дети чувствуют, когда им отдаются без остатка, любят их всей душой, и тогда отвечают взаимностью. Найти дорожку к сердцу ребёнка иногда легко, иногда сложно, но  всегда можно! Даже когда он асоциален. Главное, найти причину такого его поведения. Я знаю… я жила в детском доме, была среди таких индивидов, что при первом знакомстве с ними в дрожь бросало.

Видеть в детях личность меня научил наш молодой физрук – Воропаев Сергей. Это он взял под крыло и Русика, и Витю, и Антона. Сплотил нас, научил дорожить друг другом. Помог поверить и почувствовать, что ближе и роднее, чем мы, не найти.

Андрей пришёл к нам чуть позже, потому что с "домашними" мы старались не контачить. Как оказалось, именно мальчик из богатой семьи был чудовищно девиантен. Смешно, но это так… Зверев Андрей делал всё наперекор своему отцу, протрынькивал деньги, что Дмитрий ему выделял, гонял на байке так, что даже у Ящера волосы дыбом вставали. Наш наставник погиб в одной из гонок – и это стало той дорожкой, что проложила путь от сердца Андрея до его разума. Он изменил свою жизнь и наши. Пусть не сразу, преодолевая ту славу, что заработал, упираясь лбом в преграды, что чинили отец Андрея и его друзья. Из «балбесов» и «агрессоров улиц» мы стали теми, кто мы есть. Воропаев всегда говорил, что мы достойны большего… пятнадцать лет потребовалось, чтобы доказать это.

Мысленно копаясь в прошлом, не заметила, как мы переместились в гостиную.

Дом оживал. К семи утра в особняке Зверевых толпились уже все. Жизнь кипела: Таша с Катей кормили детей, Кира с моим крестником играли со своими отцами в догонялки, сильно нервируя мам. Вика с Антонов что-то тихо обсуждали на диване, а я, игнорируя телевизор, наблюдала за всеми и сразу.

«Какие они хорошие… Моя семья… – в носу закололо от набежавшей на глаза влаги. – Леры с Витей только не хватает… ну, и тебя, конечно, Серый… – На губах появилась грустная улыбка. – Спасибо тебе, Серёжа, что сплотил нас. Мы дорожим друг другом благодаря тебе».

– Крёстная! – Заполошно взвизгнул Димка, прыгая ко мне на кресло на пару с Кирой. – Спаси нас!