Победить, чтобы потерять

Васек обнял женщину, и она непроизвольно вздрогнула. Сжалась как всегда, виновато улыбаясь, отстранилась от его рук и губ. И Строев оставил попытку согреть любимую, зачем мучить человека? И, если честно признаться, то надо Светку увозить, если, конечно, не прибегать к услугам врачей. Как можно дальше от этой страны, и как можно скорее. Это все правильно и понятно, и, может, вскоре он так и поступит. Но сегодня другие проблемы на первом месте. Время не терпит, надо скорее рассчитаться с человеком, решившим для него такую глобальную задачу.

Это хорошо, что Светка уедет за границу, может, там немного душой оттает. Дела потихоньку налаживаются, появится больше свободных денег, может, и устроимся где-нибудь подальше от России. Вилорий, конечно, присмотрел бы за ней, но так не хочется дергать его лишний раз. Сам того не желая, втянул мужика в орбиту своих проблем.

И не просто втянул, а, можно сказать, заставил действовать в своих интересах. Если пойдет разборка по-тяжелому, они точно, в стороне не останутся. Ведь парней убрали при слежке именно за их квартирой. Одна надежда, что все организовывалось на местном уровне и дальше хозяина дело не пошло. А с его ликвидацией просто некому будет доводить дело до конца. Да, это очень хорошо, что Светка уезжает, за этот месяц все решится, прояснится. Ему спокойней, когда она будет в это время далеко. Как все повернется, не знает никто, и в такой ситуации лучше быть свободным в маневре.

Как ни спешил Строев, а задержался еще на неделю, не мог не проводить Светку. Она скрылась в проеме таможенного входа аэровокзала, и сердце почему-то защемило, хотелось кинуться следом за ней, не отпускать. Ее быстрый поцелуй в щеку, опущенные в пол глаза.

Уходя, она не обернулась, не махнула ему рукой. Бог с ней, это мелочи, главное, что она уже за границей, в стороне от возможной опасности грядущих дней. Завтра и он отбудет домой, где откроет еще одну страницу своей жизни.

Долгие часы утомительного полета и, наконец, долгожданная посадка. Он дома, и совсем ничего, что его никто не встречает, от этого радость возвращения не меньше. Легкая небольшая сумка с вещами, и все, не надо ждать багажа, он идет к автобусу.

В это солнечное утро он хочет быть с людьми, со своими земляками. Он просто наслаждается последними деньками золотой приморской осени, и уже в городе с трудом заставляет себя сесть в троллейбус. Так бы и брел медленно, медленно, с радостью на душе, как когда-то на службе, в том тоже осеннем увольнении. Хочется пересечь весь город пешком, но еще сильнее хочется увидеть маму. Родной город, родные улицы, и как хорошо идти по ним, не скрываясь и не оглядываясь. Теплый день, яркое солнце, разве это не счастливая примета его возвращения?

И мама, оглушенная счастьем от его неожиданного появления, совсем не ожидавшая увидеть сына в ближайшее время. Уют и тепло родного дома перебивают все, и уже не тянет на ласковое тепло улицы. Как он соскучился по всему родному, мотаясь последнее время по съемным квартирам, по-походному, в любой момент готовый сняться, сорваться, скрыться!

Может, это все останется навсегда в прошлом, а впереди спокойная и счастливая жизнь? Грешно смеяться, но почему бы не помечтать? А вдруг на этот раз получится с учебой, и он, наконец, станет студентом филфака? До поздней ночи они просидели с мамой в их уютной кухоньке, все никак не могли наговориться. Мать есть мать, и много ли счастья ей надо? Вот приехал сын и в ее душе зажглись тысячи солнц.

И она так надеется и верит, что исполнится ее самая большая мечта, чтобы сын был всегда рядом, невестка, внуки. Простое житейское счастье.

И когда этот счастливый день возвращения заканчивается, Васек мгновенно засыпает, едва коснувшись головой подушки. На широкой двуспальной кровати, которую они покупали вместе со Светкой. Где она сейчас, что делает, может, на неделе позвонит? А он не знает ни ее телефона, ни адреса. Спокойный сон протянулся аж до двух дня, потом пробуждение вполне счастливого и вполне уверенного в себе человека.

И это состояние проходит, когда он набирает номер Стеблина. Проза жизни, ее проблемы, мигом уничтожили радость возвращения. Пора втягиваться в работу, бывший чекист явно нервничает, чувствуя себя, наверное, обманутым. Да и как иначе, если до сих пор не получил ни копейки за свой специфический, ударный труд. Расчет с ним, вопрос номер один.

– Они встретились на набережной и не спеша убрели в самый дальний ее конец.

– Ну что, господин майор, изнервничались в ожидании? Наверное, подумали, что я верчу, кручу. Скажите честно, есть такие мысли?

– Да, не без этого. Нервы то уже не те, да и дельце последнее из разряда уж очень масштабных. Такого резонанса я не ожидал.