Победить любой ценой

– И ты с самого утра примчался ко мне, чтобы… – У Хашима перехватило дыхание. – Вот что, все трое в зиндан!

Эль-Абу Салих лишь слабо кивнул головой и удалился в свою крепость.

Зиндан был довольно-таки комфортабельным, если такое слово уместно. В яме имелось слабое электрическое освещение и некоторое подобие отгороженного туалета. При этом для троих там было не так уж тесно.

– Ты кто? – спросил я понурого пленника.

– Начальник госпиталя, – ответил тот.

Больше вопросов у меня не было. Я молча взял сигаретную пачку из рук военврача. Его, в отличие от нас с Кентавром, столь тотально шмонать не стали. Прикрыв пачку рукой, я очень тихо, но разборчиво произнес следующее:

– Чабан! Наш объект – особняк, второй этаж…

Я как мог наскоро сообщил Чабану местонахождение Абу Салиха. К сожалению, наша связь была односторонней. Выложив все имеющиеся сведения, я вернул сигареты врачу. Некоторое время мы сидели молча. Ждать, пока придет Чабан и освободит нас, дело неподобающее. Выбраться из «комфортабельного зиндана» было не просто, но мы должны были это как-то сделать. Я мысленно прокрутил события последних часов и минут. Эль-Абу Салих. Наша цель. Кто же он такой, Эль-Абу Салих? Человек без лица, со странным, явно вымышленным именем. Легендарный еще с Афганистана Черный Генерал. Саудовский или афганский наемник, постоянно меняющий внешность с помощью пластических операций. Неуловимый, дерзкий террорист. Неужели он и в самом деле превосходит нас всех, вместе взятых? Меня, погибшего Булышева, Чабана… На вид не скажешь. Несомненно одно – у этого Абу серьезная финансовая подпитка и поддержка на самом высоком уровне в различных властных структурах.

Эх, Яков Максимович! Как хочется надеяться, что и из этого вонючего болота мы сумеем выбраться. Что не зря ты учил нас всех уму-разуму.

Гвардии майор Сергеев Яков Максимович.

Позывной – Чабан

(пара штрихов к портрету)

Сколько помню Якова Максимовича, он всегда был майором. Некоторые даже пошучивали, что он родился в камуфляже с майорскими погончиками. Что ж, вечный майор – явление не такое уж и редкое, особенно в строевых, не штабных, частях. Мужчина он был не сказать чтобы видный и статный, но симпатичный. Чем-то очень походил на популярного актера времен детства и юности моих родителей Петра Алейникова. Вприсядку, правда, Чабан не танцевал и куплетов «Здравствуй, милая моя…» не пел, но улыбка у него была точь-в-точь как у Петра Мартыновича – обаятельная, наивная и немного грустная. Так улыбаются честные и, как правило, ранимые люди. В актерстве Чабан себя никогда не пробовал. Родившись в потомственной рабочей семье, Яков Максимович пошел не на завод, а в военное училище. И стал тем, кем стал – командиром спецподразделения разведки ВДВ.

– Кино про Чингачгука видел? – спросил меня Чабан на первых же тренировочных занятиях по метанию холодного оружия.

Я молча киваю. Кто же его не видел? «С наемными убийцами роскошный кавалер и сто индейцев с лицами актеров ГДР».

– Так вот, – продолжил Чабан, крутя одной рукой топор, точно жонглер булаву, – этот, как его… Гойко Митич с этой штукой управляться не умеет. Вот смотри!

Яков Максимович развернулся в сторону ближайшей мишени и, почти не целясь, метнул в ее направлении топор. Топор единожды перевернулся в воздухе, и его лезвие точно вошло в голову фанерного силуэта.

– Топор переворачивается один раз, прежде чем поражает цель, – пояснил Чабан. – А впрямую, как у Гойко Митича, он никогда не полетит. Смотри дальше!

Майор Сергеев вновь взялся за топор и метнул его в самую дальнюю мишень-силуэт. На сей раз топор дважды сделал сальто и точно так же вонзился в плоскую фанерную голову.

– При большом расстоянии топор переворачивается дважды, – кивнул в сторону мишени Чабан. – А вот на большую дальность – увы! Бери топор и тренируйся!

Метать топор оказалось делом нелегким, куда проще было обходиться ножом, штыком или саперной лопаткой. Тем не менее Чабан гонял всех подчиненных ему офицеров и прапорщиков до седьмого пота.