Победить страх

– Пока не знаю, – ответил Лукас. – Но как только я получу более подробную информацию о нем, я обязательно свяжусь с вами, – прибавил он приятным голосом.

Берджес рассмеялся и, поднявшись, отправился вслед за помощником шерифа, жестом пригласившим его в соседнюю комнату.

Возвращаясь в конференц-зал, Лукас был настолько погружен в свои мысли, что даже не слышал, как Джейлин и Уайат идут за ним. Когда напарница обратилась к нему с вопросом, он, вздрогнув, удивленно обернулся.

– Похоже, он? – повторила вопрос Джейлин.

– Возможно, – немного помолчав, ответил Лукас. – Внешность, фиглярство… Такой может иметь на меня зуб, но внешне этого не покажет.

– Люк, кто это?

– Непонятно, что его заставило, – заговорил он тихо, словно ни к кому не обращаясь, – убивать, да еще с такой жестокостью? Он сам был жертвой. Он сильно страдал, я точно знаю. Он потерял… Да, потерял. Я потерял. Может быть, как раз в этом-то все и дело? Я не смог вовремя найти ее. Он во всем винил меня. Я должен был отыскать ее, ведь в этом и состоит моя работа, но не смог и этим нанес ему глубокую рану. Он сильно переживал. И вот теперь он мстит мне.

Джейлин и Уайат в оцепенении слушали бормотание Лукаса.

– Ты о ком? – громко спросила Джейлин.

Лукас посмотрел на нее так, как будто впервые увидел, вернувшись из забытья.

– Пять лет назад, сразу после того как я поступил в спецподразделение, Бишоп поручил мне отыскать одну девочку из Лос-Анджелеса. Ей было восемь лет, звали ее Мередит Гилберт. Утром она ушла в школу, но домой не вернулась.

– Ты нашел ее?

– Через несколько недель. Слишком поздно. – Он понурил голову. – Ее семья прошла через ад. Ее отец возглавлял фирму по продаже недвижимости, считался некоронованным королем этого бизнеса. Журналисты не давали прохода ни ему, ни его жене – постоянные фотографии в газетах, телерепортажи… Спустя полгода мать девочки наложила на себя руки. Отец…

– Что с ним? – спросил Уайат.

– Когда-то он занимался строительством. Строить он умеет, я в этом совершенно уверен. Выглядит он именно так, как его описал журналист, и действительно часто обращается к собеседнику именно так: «малый».

– Значит, он, – резюмировала Джейлин. – Мы попали в точку. Люк, он здорово ненавидит тебя, раз считает виновным в смерти его дочери и жены. Пять лет он планировал месть, истратил кучу денег. Он опасен – мало того что он знает строительство и механику, он знает, как оперировать недвижимостью. Наверняка он заранее здесь все подготовил. Он даже подкупил Лео Тедеско. Естественно, он ничего не пожалеет ради того, чтобы добиться своей цели.

– Клянусь, он ни разу не обвинил меня ни в чем. – Лукас мотнул головой, будто стряхивая с себя задумчивость, и обратился к Джейлин: – Нужно немедленно проверить, как жил Эндрю Гилберт после гибели его дочери и жены. Кстати, у него есть сын, первый ребенок, намного старше дочери. Я ни разу не видел его, наверное, он был в школе, когда я заходил к ним.

– Я сейчас же пойду звонить в Квонтико. – Джейлин направилась в офис шерифа.

Лукас вошел в конференц-зал и сразу же почувствовал тревогу.

– Послушайте, а где Сэм? – спросил он у Меткалфа, следовавшего за ним. – Когда я уходил, она оставалась здесь.

– Я не видел, чтобы она выходила из здания, – ответил Уайат.

Тут в зал вбежала Кейтлин – бледная, дрожащая. Лукас посмотрел на нее и почувствовал, как внутри у него все похолодело.

– Сэм! – задыхаясь, крикнула Кейтлин. – Скорее, она в подвале.

Едва Саманта коснулась аквариума и гильотины, как сразу же…

Словно тяжелая штора, опустившись, отрезала ее от реального мира, и она погрузилась во мрак и безмолвие. На мгновение она ощутила, как неведомая сила вдруг подхватила ее и понесла куда-то. Свистел ветер, тело сдавливало так, словно она летела на громадной скорости.

Затем наступила абсолютная тишина и ощущение страшной пустоты и холода. Невесомая и, как ей казалось, бесформенная, она повисла в ледяном пространстве между миром людей и тем, что находится за ним.

Как обычно, ей не оставалось ничего другого, кроме как дожидаться того, что она увидит в ярких вспышках, когда мозг ее, настроившись на нужную частоту, начнет улавливать незнакомые звуки и образы, и они обволокут ее, увлекая в странное подобие фильма.

Однако на этот раз ничего такого не произошло.

Перед ее внутренним взором замелькали знакомые картины ее собственного прошлого – яркие, отчетливые и безжалостные.

Вот он избивает ее. Сначала кулаком, потом ремнем, потом плетью. Затем он тушит об ее руку сигарету. Больнее всего было, когда он хватал ее и бил о стену, об углы мебели. Она болталась в его руках, как тряпичная кукла. Он неистово орал ей в лицо:

«…скотина тупая…

…пустышка…

…уродина…

…и не подохнет же…

…зачем ты только родилась…»

Страшная боль пронизывала все ее маленькое тельце. Она не могла держаться на ногах. Кое-как доползая до своей кроватки, дрожащая от страха, с трудом сдерживающая слезы, она забивалась под одеяло и, уткнувшись в подушку, беззвучно рыдала. Больше всего она не хотела, чтобы он слышал ее плач.