Победить тьму...

— Отпусти меня! Я ничего плохого не делаю! Отпусти! Я друг Брид. — Он тщетно размахивал кулаками, и незнакомец поставил его на землю, переместив свою железную хватку на запястье Адама. Повернувшись, он зашагал к деревне, таща за собой Адама. Мальчик стал изворачиваться сильнее, так как его первоначальная тревога переросла в настоящий страх. Взгляд этого человека был бескомпромиссным, а Адаму был хорошо знаком такой взгляд.

Пока они шли по грунтовой дороге, служившей деревне улицей, Адам видел в дверях лица людей. Один за другим появлялись обитатели деревни. Темные, лохматые, облаченные в странные светлые шерстяные или кожаные штаны, мужчины недружелюбно взирали на него. Среди них были и женщины, многие из которых были закутаны в шаль, они не выходили из темных глубин своих хижин; и неожиданно он понял, кто они такие. Это, должно быть, лагерь бродячих лудильщиков или настоящих цыган, пришедших издалека. Он, разумеется, видел бродячих лудильщиков и у себя в деревне. Некоторые из них наведывались по два-три раза в год, разбивая лагерь на берегу реки; они чинили горшки и кастрюли, точили ножи, и, когда управляющий решал, что в реке поубавилось слишком много лосося, они за ночь свертывали лагерь со всеми своими цветными фургонами и пони. Он слышал, что у них имеются поселения где-то в горах, куда они приезжают в зимнее время, и это, скорее всего, одно из них. Это успокоило его. Где-то в глубине души у него таился страх относительно того, откуда пришла Брид — тревога, не более. Узнать, что она — цыганка, было успокоением. Лудильщики всегда были дружественно расположены. Они, как правило, дружили с деревенскими детьми, и селяне не имели с ними никаких проблем. За исключением, разумеется, управляющего и его помощников.

Он огляделся вокруг, пытаясь увидеть Брид и Гартнайта, и наконец заметил их позади толпы.

— Брид, — крикнул он. — Скажи, чтобы он отпустил меня! — Он извивался, старался укусить державшую его руку и получил за это шлепок.

Высокий незнакомец отследил его взгляд и также смотрел на Брид. Он указал на нее пальцем и выкрикнул команду. Стоявшие вокруг нее расступились. Брид выглядела испуганной. Она медленно прошла через молчаливую глазеющую толпу и встала перед ними.

— Брид, скажи им! Скажи им, что я — твой друг, — просил Адам. Человек, державший его за руку, не ослаблял хватку. Адам впервые заметил, что его голова побрита наполовину, а на лбу, у края растрепанных светлых волос, виднелась темная татуировка.

Брид покачала головой. Закрыв лицо руками, она упала на колени. Адам увидел, что из ее глаз между пальцами капали слезы.

— Брид? — Он перестал сопротивляться, им овладела паника.

И в этот момент подошел Гартнайт и встал за ней. Он нежно положил руки на плечи сестры и заговорил с высоким человеком спокойным и твердым голосом.

Адам переводил взгляд с одного на другого. Он заметил, что у обоих мужчин на руках серебряные браслеты. У Гарт-найта на шее висело что-то похожее на ожерелье, а высовывавшиеся из-под плаща рукава его жакета свидетельствовали, что у него на руке также была замысловато разукрашенная татуировка, а над локтем — витиеватая золотистая тесьма. Это придавало ему экзотический и чужеземный вид. Очень эффектно. Адам смотрел поочередно то на одного, то на другого. Его отец не одобрял ювелирные изделия. Он считал это греховным наваждением, как и многое другое, явно приятное, смешное или красивое. У его матери не было драгоценностей, кроме обручального кольца. Он никогда не видел, чтобы мужчины носили драгоценности, разве только лудильщики в его деревне, которые иногда носили серьги, да лорд Питтенросс, владевший поместьем, который носил золотое кольцо с печаткой и выгравированный фамильный герб на мизинце левой руки. Несмотря на страх, Адам находился под впечатлением от происходящего.

Хватка высокого человека несколько ослабла, по мере того как он стоя выслушивал Гартнайта, и Адам выдернул руку. Он с вызовом тер ее, распрямляя плечи, чувствуя себя теперь смелее. Он тут же улыбнулся Брид, но та по-прежнему стояла на коленях, закрыв глаза руками.

Наступила очередь говорить высокому. Он жестами указывал на Адама, уничтожая мальчика одним своим видом — рубашка с открытым воротом, шорты, голые загорелые ноги и пыльные сандалии. Затем он вынул нож.

Адам в ужасе раскрыл рот. Одна из женщин, стоявшая рядом, заохала. Гартнайт продолжал говорить спокойно, как будто ничего не случилось, однако его пальцы, лежавшие на тонких плечах сестры, сжались до такой степени, что побелели.

Брид отняла руки от глаз. Ее лицо было мертвенно-бледным.

— Беги, А-дам! — вдруг крикнула она. — Беги!

Адам побежал.

Он извернулся, как угорь, под рукой, которой размахивал высокий, и, нырнув в толпу, побежал что было сил в том направлении, откуда пришел. Его неожиданная резвость застала всех врасплох, и прошло несколько секунд, прежде чем высокий бросился вдогонку. Но он почти сразу же отказался от погони. Остальные не сдвинулись с места.