Победить тьму...

— Форель — посланница Хозяйки! — воскликнула она. — Хозяйка довольна. Теперь можно поплавать. — Она села и стала расшнуровывать сандалии.

Под жакетом на Брид ничего не было одето. Она постояла секунду на камне, ее бледное тело контрастировало с загорелыми руками и ногами, затем она бултыхнулась в воду, издав при этом возглас восхищения.

Адам стоял неподвижно. У него перехватило дыхание. Ему приходилось видеть маленьких сестер своих друзей без одежды, когда матери купали их у огня, и он всегда отводил взгляд, особо избегая смотреть на сияющий своей наготой разрез между ног. Он по-прежнему всерьез желал стать врачом, но никогда раньше не видел без одежды девушку или женщину, а сейчас он увидел на короткий момент, когда она стояла как ни в чем не бывало на камне, эту стройную девушку, молодую женщину; увидел ее маленькие упругие груди, темный пушок волос между ног, ее соблазнительный изгиб бедер и ягодиц, перед тем как она прыгнула в воду.

Раньше он никогда не задумывался, сколько Брид лет. Примерно его возраста, полагал он, но она была его другом, его приятелем. Он никогда не воспринимал ее наравне с хихикающими девчонками в Питтенроссе или Данкелде, но его тело, к огромному его смущению, реагировало само по себе.

Он продолжал стоять на том же месте, подавленный, у его ног в заводь стекала вода, а Брид, откинув назад волосы, освободившиеся от заколки, взбалтывала ногами воду.

— Иди, А-дам, — кричала она. — Иди. Прекрасно.

Он неуверенно улыбнулся, его взгляд был устремлен на ее груди, когда она стояла под струей воды, падающей на ее плечи. Темные пряди волос прилипли к спине.

— Иди. — Она вдруг поняла, какое воздействие производит на него, и улыбка ее сделалась совращающей. Она провела пальцами по телу, задержав их на мгновение на торчащих сосках, а затем опустила руки на бедра. — А-дам. Иди. — Ее голос понизился. В нем прозвучало повеление. Он колебался лишь секунду.

Холодная вода сразу же привела его в чувство. Подняв брызги энергичным движением рук и ног, он поплыл к дальнему концу заводи, прошмыгнул мимо Брид, нырнув под самый каскад. Звук падающей воды был оглушающим. Он целиком оказался в ледяном потоке, окруженный, оглушенный и ошеломленный им. Он встал на ноги прямо под каскадом и задрал вверх лицо, наслаждаясь мощью воды, громыхавшей над ним. Эта мощь душила, подавляла, топила его. Он резко опустил голову, выскакивая из-под потока, ловя воздух, чтобы восстановить дыхание.

Встревоженная Брид подплыла к нему.

— А-дам? С тобой все в порядке? — Своими холодными пальцами она дотронулась до его руки.

Он отпрянул, почувствовав под водой прикосновение ее твердых бедер к своим. Он отреагировал так, будто его обожгло. С пронзительным криком он повернулся и быстро поплыл на другой конец заводи. Выйдя из воды на камни, он полежал несколько секунд на спине, стараясь перевести дыхание.

Она была уже рядом.

— А-дам? — Она склонилась над ним, с ее грудей стекала вода. — А-дам? Что случилось? Ты хлебнул воды? — Она опустила одну руку ему на плечо, а другую на живот, нежно, озабоченно. — Бедный А-дам. Ты стоял под падающей водой. Только Хозяйка бывает там. Она сердится на тебя.

Он открыл глаза.

— Это не хозяйка, Брид, — тяжело дыша, произнес он. — Верить в это плохо. Это — грех. Если будешь верить в это, попадешь в ад.

— Ад? — Она опустилась на колени рядом с ним, сбитая с толку, ее длинные мокрые волосы благопристойно прикрывали ее груди.

— Ад. Гадес. Преисподняя. — По голосу Адама чувствовалось, что его все больше одолевало отчаяние. — Брид, ты когда-нибудь слышала о Господе? О Иисусе?

— О, Иисус. — Она улыбнулась. — Колумсил говорил об Иисусе. Бройчану не нравится это. А Бруду, королю, Иисус нравится.

— Королю? — Адам нахмурился, услыхав созвездие странных имен. Солнце светило теперь ему в лицо, и он лежал на раскаленных камнях, Брид возвышалась над ним в виде темного силуэта. — Ты имеешь в виду короля Георга?

— Короля Бруда, — твердо сказала она. — Хозяйка наказывает тебя, А-дам. Она влила в тебя воду. Ты должен сделать ей подарок. Попроси у нее прощения.

— Я не собираюсь просить прощения у языческих духов! — воскликнул он в сердцах. Он сделал движение, чтобы сесть, но она снова уложила его неожиданно сильным движением.

— А-дам, попроси прощения, или она сделает тебя мертвым.

Она выучила слово «мертвый», когда они наткнулись на оленя со сломанной шеей у подножия скалы. К его удивлению, она стала оплакивать его, нежно лаская руками жесткую красно-коричневую шерсть у его носа и держа голову на руках, когда в нем угасала жизнь. Теперь она отнюдь не проявляла нежности.

— Она не может сделать меня мертвым. — Его тело покрылось гусиной кожей.

Она кивнула, на ее лице изобразился такой гнев, что его охватил страх.

— Может. Я служу Хозяйке. Я знаю ее. Я убью тебя, если она меня попросит. Она очень недовольна. Ты побывал на особом для нее месте. Ты должен дать ей кусок торта.

Адам в ужасе взирал на нее.

— Не дам!

— Ты отдашь ей свой кусок, или она сделает тебя мертвым.