Победить в любовной схватке

— Солнце мое, брак держится не на честном слове, — возразил Каттер.

— Оставьте ваши извращенные взгляды при себе.

Он вздохнул и опустил отвертку:

— Ладно, помогите мне подняться. А то и так все болит.

Джессика взяла протянутую теплую ладонь и помогла ему сначала сесть, а потом и встать на ноги. Когда Каттер выпрямился во весь свой немалый — почти метр девяносто — рост, сердце ее забилось сильнее.

— Похоже, я и правда иду на поправку. Так совсем не больно, — ухмыльнулся он.

— Жаль, — еле слышно пробормотала она.

Если бы он сейчас свалился замертво, она избавилась бы от кучи проблем. Губы его искривила усмешка. Может, он и находит ситуацию забавной, но она не позволит, чтобы ее детище — проект «Битва полов» — пошел насмарку. И чтобы при этом пострадала репутация ее агентства.

— Нельзя, чтобы люди думали, будто мы встречаемся, — уже громче заявила она.

— Да людям наплевать на вашу личную жизнь. И потом, откуда им знать, может, мы просто добрые друзья, отправились немного отдохнуть и вместе читали блог какой-нибудь знаменитости?

Джессика несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, прежде чем размеренно произнести:

— Я знаю, что вы не верите в любовь. И что вы находите мое дело несерьезным. Но я не собираюсь ставить под угрозу свой бизнес.

— Я тоже не хочу ставить ваш бизнес под угрозу. У вас там все стены увешаны фотографиями благодарных клиентов. Я был впечатлен.

— Спасибо.

— А что именно там в статье говорилось?

— Кратко о вашем уходе с трассы, немного обо мне и моем бизнесе. А потом высказывалось предположение, что у нас роман.

Какое-то время он молча смотрел на нее, потирая шею, а потом заявил:

— Я знаю, что нужно сделать. Вы идете на коктейль с мужчиной, а я один. Так все поймут, что между нами ничего нет. Только дружба.

До Джессики не сразу дошел смысл его слов: ведь он решился идти на вечеринку! Хотя был категорически против. Похоже, не такой уж он негодяй… В порыве благодарности она обхватила его руками и прижалась к груди. Ощущение тепла и его мужской мускусный запах мгновенно лишили ее воли, а пульс, наоборот, заставили нестись вскачь.

Напряженным голосом, словно превозмогая боль, Каттер откликнулся:

— Давайте без крайностей. Я ведь не руку и сердце вам предлагаю.

Джессика хихикнула. Страх за судьбу обоих своих детищ — агентства и благотворительного проекта — отступил, и она пришла в игривое настроение.

— Не валяйте дурака, Каттер. Я очень признательна за ваше предложение. — Она опустила руки и сделала шаг назад, пытаясь успокоиться. — А ваши руку и сердце я бы никогда и не приняла.

На лице его появилась знаменитая полуулыбка.

— Не волнуйтесь, солнце мое. Я бы их вам никогда и не предложил.

Глава 4

Сияющий холл аквапарка Майами переливался огнями, отражавшимися в огромных аквариумах с пестрыми экзотическими рыбами. Филипп Карр, глава «Карр инвестментс», в элегантном дорогом смокинге выглядел так, будто всю жизнь провел в мире роскоши и великолепия. Светлые волосы, голубые глаза и сияющая идеальная улыбка. На вкус Каттера, для мужчины Карр слишком уж лощеный. И слишком уж по-хозяйски покоилась его рука на спине Джессики.

Парочка лавировала между присутствовавшими и вела светские беседы, так что точно все заметили, что Джессика не с Каттером. Наконец, они подошли и к нему. Каттер понял, что пропал. На Джессике было алое платье на завязках вокруг шеи, которое облегало грудь и талию, а затем свободной юбкой спадало до самого пола. Волосы забраны в высокую прическу, и лишь несколько локонов оставлены у изящной шеи. Каттер почувствовал, как в висках застучала кровь от нахлынувшего желания.

Девушка из высшего общества… Как и ее спутник. Уже на пятой секунде двадцатиминутной лекции Филиппа Карра о собственном бизнесе Каттер затосковал. Родители могли гордиться таким сыном, это точно. Если не принимать во внимание, что он оказался настоящим ослом. Любую тему Карр сворачивал на свою персону и взирал на окружающих с покровительственным снисхождением. Но люди любят вежливое обращение и хорошие манеры. Поэтому Карр всегда будет пользоваться расположением окружающих.

Наконец спутник Джессики сменил тему:

— На этой неделе открывается новая выставка.

— Да, я слышала. — Лицо Джессики словно светом озарилось, от чего у Каттера сжались все внутренности.

Филипп обратил свое улыбающееся лицо к Каттеру:

— Вы уже ходили на Пикассо?

Понимая, что отмалчиваться, как все это время, больше не получится, Каттер ответил:

— Нет, никогда его мазню не понимал.

Видимо, с «мазней» он перестарался, так как направленный на него взгляд Джессики излучал возмущение. Разговоры, жужжащие вокруг, стихли. И лишь лицо Карра оставалось невозмутимым и выражало христианское терпение и всепрощение. Видимо, он счел Каттера, не разбирающегося в тонкостях живописи, достойным сострадания.

— Да, не всем дано понять прелесть его творений, особенно поздних, — произнес Карр.

Каттер медленно глотнул пива и лишь потом спросил:

— Что тут понимать, когда у женщины нос прямо из щеки торчит?

— Это называется «кубизм».