Победитель

– Хорошо, – отвечаю я.

– Ты не должен никому рассказывать.

– Естественно. – Я слышу раздражение в голосе. – Это уже предполагалось, что явствует из слов «строго конфиденциально».

– Никому, – повторяет он и добавляет: – Даже Майрону.

– Нет, – говорю я.

– Что нет?

– Майрону я рассказываю все.

Он пристально смотрит на меня. Обычно ПТ невозмутим, как шкаф с документами. Попросите Сири показать вам образец невозмутимости, и у вас на экране появится фотография ПТ. Но сегодня, на борту «Гольфстрима G700», от него исходят волны возбуждения.

Я откидываюсь на спинку кресла, скрещиваю ноги и двумя руками показываю готовность слушать. ПТ открывает портфель, стоящий у него сбоку, достает конверт из плотной бумаги и протягивает мне. Пока я открываю конверт и вынимаю фотографию, он смотрит в окно.

– Думаю, тебе знаком этот снимок.

Знаком. Вы бы тоже его узнали. Передо мной одна из культовых фотографий, олицетворяющих шестидесятые годы прошлого века с их антивоенными демонстрациями, проповедуемой хиппи «властью цветов», борьбой за права женщин и гражданские права и расцветом контркультуры. Возможно, я ошибаюсь, и речь идет о самом начале семидесятых. Откуда мне помнить? Этот снимок – один из документов той эпохи; такой же, как снимки с процесса «Чикагской семерки»[6], снимок Мэри Анн Веккьо[7], стоящей на коленях над телом Джеффри Миллера[8], убитого в Кентском университете. Добавьте сюда снимки «Веселых проказников»[9] на крыше их психоделического автобуса, снимок демонстрантки, протягивающей цветок национальному гвардейцу, снимки ликующей толпы в Вудстоке[10] и снимки сидячей забастовки чернокожих студентов в кафетерии «Вулворта»[11]… Вот и этот знаменитый снимок шестерых нью-йоркских студентов когда-то красовался на первой полосе каждой газеты и вошел в анналы истории.

– Снимок сделан за день до их атаки, – говорит ПТ.

Это я помню.

– И сколько тогда погибло?

– Семь человек. Еще двенадцать получили травмы разной степени тяжести.

Фотография сделана в подвале таунхауса на Джейн-стрит в Гринвич-Виллидже. На ней шестеро: четверо всклокоченных парней и две всклокоченные девушки; все длинноволосые, одетые в манере ранних американских хиппи. Вид у всех ликующий: улыбки во весь рот, выпученные глаза. Я уверен: если увеличить снимок, наверняка будут видны расширенные зрачки – следствие приема какого-то психоделика. Все шестеро держат в поднятых руках винные бутылки, словно салютуют грядущей победе. Жуткой победе, поскольку из горлышек бутылок торчат фитили. Вскоре мир узнает, что бутылки были наполнены керосином. На следующий вечер эти фитили вспыхнут, бутылки полетят в цель и вызовут гибель людей.

– Ты помнишь их имена? – спрашивает ПТ.

Я указываю на парней в центре:

– Это, естественно, Рай Стросс. А это Арло Шугармен.

Имена лидеров группы тогда знали все. Что касается самых известных фотографий, людям свойственно искать дополнительный смысл в расположении предметов. То же происходит и с известными живописными полотнами. Вот и на этом снимке, если приглядеться, двое юношей посередине кажутся крупнее. Они ярче освещены. Нечто подобное ощущаешь, если всматриваться в картину Рембрандта «Ночной дозор». Снимок шестерки был изучен вдоль и поперек. Сначала вы рассматриваете его целиком, потом замечаете индивидуальные особенности каждого. У Стросса длинные светлые волосы, как у скандинавского Тора или Фабио, у Шугармена прическа «афро», наподобие той, что тогда носил певец Арт Гарфанкел. Стросс держит «коктейль Молотова» в правой руке, Шугармен – в левой. Свободными руками они обнимают друг друга за шею. Оба смотрят прямо в объектив аппарата, готовые бросить миру вызов. Что они вскоре и сделают… и с позором провалятся.

– А что скажешь о ней? – ПТ наклоняется вперед и пальцем касается лица девушки справа от Рая Стросса.

Эта хрупкая на вид девушка выглядит менее уверенно. Ее глаза устремлены на Стросса, словно она пытается следовать его указаниям. Бутылку она подняла только наполовину. В ее движениях улавливается робость.

– Ларк, как ее там?

– Лейк, – поправляет меня ПТ. – Лейк Дэвис.

– Единственная, кого удалось поймать?

– Спустя почти три года. Она сама сдалась.

– Приговор ей вызвал противоречия.

– Она отсидела всего полтора года. Ее защитник выступал очень убедительно, упирая на то, что ее участие в нападении было незначительным. Скорее всего, парни бросали бутылки сами, не доверяя это девушкам. Далее защитник обращал внимание на ее молодость и житейскую глупость, а также безоглядную влюбленность в Рая Стросса. Рай был харизматичным лидером. Своеобразным Чарльзом Мэнсоном. Арло Шугармен отличался более прагматичным подходом. Добавлю, что Лейк Дэвис сотрудничала с нами.

– Каким образом?