Победитель

— Хотел бы верить, и раз ты, радость очей наших, со звезд нам ниспосланная, так говоришь, я тебе верю. Но если так, то прошу тебя! Как верный пес, прошу, вели, что хочешь — исполню, но прошу. Не отбирай ее у меня, владыка! Я ее люблю.

Марк рассмеялся свободно, по-земному:

— Да я и в детстве в куклы не играл! На что она мне?

Ихазель, до этого мига равнодушно внимавшая разговору, вскинула на него глаза

В них заметался какой-то мучительный вопрос, но она промолчала, закусила губы и отвернулась, глядя на море. Марк окинул ее взглядом и только тут заметил, что она полуобнажена. И стало не по себе оттого, что Ерет смотрит на нее, такую. Марк снял широкий красный шарф, повязанный на шее, и накинул на плечи девушке. Та не шелохнулась, даже взглядом не поблагодарила.

— О чем задумался? — с ноткой раздражения спросил Победоносец, обращаясь к Ерету, который не сводил глаз с девушки.

Ерет усмехнулся:

— Если бы не ты, владыка, нынче бы счастью моему конец. Потому что я не посмел бы, не решился бы пойти против закона и в эту минуту уже не было бы Ихазели.

Он смотрел на девушку горящими глазами, но приблизиться не осмеливался. То ли стеснялся Победоносца, то ли у нее вид был слишком отсутствующий и неприступный.

— А ты? — спросил Марк. — Ты о чем задумалась? Она подняла на него печальный, но светлый и умиротворенный взгляд:

— О древней повести в книгах, которые спрятаны в подземелье. О блаженной пророчице Аде, которая, не познав мужа, служила когда-то Старому Человеку, а когда он возвращался на Землю, проводила его до самого края Великой пустыни и там окончила свои дни, не сводя глаз с далекой звезды.

Марк смущенно улыбнулся.

— Я-то молодой, а не старый, — сказал он. — И когда буду возвращаться на Землю, возьму тебя с собой. Вас обоих возьму, — торопливо поправился он и указал на Ерета. — Там вы будете счастливы.

Ихазель едва заметно усмехнулась, не сводя глаз с огромного синего моря.

Глава V

Солнце едва-едва перевалило за полдень, когда, окончательно разгромив логово шернов, народ торжественно проводил Победоносца в собор, провозгласив его единовластным повелителем Луны.

Сражение было упорным и долгим. Штурм начали в полдень, в пору, когда над великим лунным морем каждый день прокатывается гроза. Крепостные стены удалось проломить сразу в нескольких местах. Те, кто раньше при одной мысли о шернах в суеверном страхе осенял себя спасительным знамением Пришествия, теперь, видя во главе воинства долгожданного Победоносца, бросились в бой с неслыханной отвагой и самоотверженностью. Но у дверей башни о трех шпилях встретили отпор, перед которым их воинственный порыв едва не захлебнулся. Его оказали не шерны, а на этот раз выворотни, те самые, что утром постыдно бежали с поля боя, а сейчас отчаянно бились до последнего вздоха, зная, что их ждет в случае поражения. Каждую дверь, каждый коридор, каждый поворот лестницы, каждую ступеньку приходилось брать с бою

Брали числом. Выбитые с одной позиции, выворотни пятились к другой, чуть повыше, и продолжали люто отбиваться. Снаружи бушевала гроза, грохотал гром, черные тучи обваливались проливным дождем, а в узких и скользких от крови проходах башни царил густой мрак, в котором осаждающие шаг за шагом карабкались все выше.

Победоносец не принимал участия в бою внутри сооружения. Слишком рослый, чтобы свободно передвигаться в тесных галерейках, он остался снаружи и только отдавал команды, приглядывая, чтобы, воспользовавшись суматохой сражения, никто из осажденных не вырвался из кольца. А как раз таков и был замысел запертых в башне шернов. Видя, что страх перед их прозванием, который до нынешнего дня заставлял людей сторониться крепости, без следа миновал, и усомнившись в победе, шерны предоставили выворотням защищать доступ на верхние этажи, а сами начали скапливаться на тесной площадке между тремя шпилями, выжидая подходящей минуты для бегства. Марк заметил их и понял, что они задумали на своих неуклюжих крыльях пробиться к морю над головами осаждающих, захватить корабли, оставленные под немногочисленной охраной людей, и, не опасаясь преследования, отплыть в родные края. Он крикнул Ерету, которого держал при себе как бы адъютантом, чтобы тот глаз не спускал с флотилии в бухте, а сам созвал лучших лучников и с их помощью принялся разить появляющихся на крыше шернов. По правде сказать, стрелы из луков, натянутых полудетскими руками здешних вояк, редко долетали до цели и почти не наносили шернам вреда, но зато огнестрельное оружие в руках Победоносца сеяло среди шернов ужасную гибель. И вскоре оставшиеся в живых покинули крышу. Видимо усомнившись в возможности бегства по воздуху, шерны искали спасения внутри стен.