Победитель

Несколько секунд Анден молчит. Я внимательно разглядываю лицо Президента, пытаясь понять, какие мысли донимают его. Как жесток он бывает, когда не сомневается в правильности того или иного решения, – как он, не моргнув глазом, приговорил к смерти Томаса, как он бросил оскорбление в лицо коммандеру Джеймсон, как, не колеблясь, казнил всякого, кто пытался его уничтожить. За его мягким голосом и добрым сердцем скрывается что-то холодное.

– Не пытайтесь его заставить, – говорю я, и Анден удивленно на меня смотрит. – Я знаю, вы об этом думаете.

Анден застегивает на рубашке последнюю пуговицу.

– Я делаю только то, что вынужден, – тихо говорит он; голос его чуть ли не печален.

Нет. Я никогда не позволю причинить Дэю зло. Такое же, как причинила ему сама.

– Вы – Президент. Вас никто не смеет принуждать. И если вас заботит судьба Республики, вы не сделаете ничего, что превратило бы в вашего врага единственного человека, который пользуется доверием народа.

Слишком поздно, но я прикусываю язык. Люди верят Дэю, но не верят Президенту. Анден морщится, не скрывая эмоций, и, хотя никак не комментирует мое высказывание, я молча выговариваю себе за неудачную формулировку.

– Извините. Я вкладывала в слова иной смысл.

Пауза тянется долго, наконец Анден говорит:

– Все не так просто, как может показаться. – Он качает головой; крохотная капля воды падает с его волос на воротник. – Вы бы поступили иначе? Рискнули бы всей страной ради одного человека? Такое я оправдать не могу. Колонии нападут на нас, если не предоставим им сыворотку, а ответственность за всю эту заваруху лежит на мне.

– Нет, на вашем отце. Не на вас.

– Так я ведь сын своего отца, – отвечает Анден неожиданно суровым тоном. – Какая разница?

Его слова удивляют нас обоих. Я закрываю рот, решив оставить их без комментария, но мысли в голове бешено мечутся. Разница огромная! Но вдруг вспоминаю рассказ Андена о возникновении Республики – о том, какие действия в те первые темные годы были вынуждены предпринять отец Андена и его предшественник. «Ты там поосторожнее, Айпэрис. Как бы тебя не постигла моя участь».

Возможно, не одной мне не помешал бы такой совет.

Что-то на экране в конце коридора привлекает мое внимание – новости о Дэе. Его показывают крупным планом (старые кадры), а потом появляется короткий сюжет из Денверского госпиталя, и хотя большая часть записи вырезана, я все же вижу толпу, собравшуюся перед зданием. Анден поворачивается и тоже смотрит на экран. Люди протестуют? Против чего?

«Дэниел Элтан Уинг госпитализирован для проведения профилактического осмотра, его выпустят завтра».

Анден прижимает руку к уху. Входящий вызов. Он кидает на меня взгляд, потом щелкает микрофоном и говорит:

– Да?

Молчание. На экране идет репортаж, лицо Андена бледнеет. На мгновение он напоминает мне Дэя – его поразительную бледность на банкете, и тут две эти мысли сливаются в одну, пугающую. Я вдруг понимаю: вот она – та самая тайна, которую Дэй скрывал от меня. Жуткое предчувствие распирает грудь.

– Кто одобрил выпуск репортажа? – яростно шепчет Анден в микрофон. – Следующего раза не будет. Сначала информируйте меня. Ясно?

В горле образуется ком. Закончив разговор, Президент опускает руку и смотрит на меня долгим мрачным взглядом.

– Дэй в больнице, – говорит он.

– Почему?

– Мне очень жаль.

Он трагически склоняет голову, подается вперед и шепчет мне на ухо. Рассказывает. И внезапно я чувствую, что нетвердо стою на земле. Словно все вокруг идет ходуном, будто никакой реальности не осталось, а я снова в Центральном госпитале Лос-Анджелеса в ту ночь, когда передо мной лежало холодное безжизненное тело Метиаса, а я смотрела на его лицо, уже не узнавая его. Сердце мое останавливается. Весь мир замирает. Этого не может быть.

Не может умирать парень, который расшевелил всю страну.

Дэй

Еще одну ночь меня держат в госпитале, а потом отпускают домой. Известие уже просочилось в мир – зеваки видели, как меня на каталке завозили в больницу, рассказали другим. Скоро новость распространится, как лесной пожар, слухи пойдут по всему городу. Я был на профилактическом осмотре. Я навещал в больнице брата. Все эти идиотские истории. Только в них никто не верит.