Победитель

— Не могу поверить во весь этот бред! После всего того, через что пришлось пройти Лу-Энн… Она разгромила преступный синдикат Крейна, действовавший по всему миру, ФБР выставляет себя истинными героями, все имущество Крейна конфисковано, миллиарды долларов вернулись в казну, а Лу-Энн остается у разбитого корыта… Ее даже не потрепали по плечу. Это несправедливо!

Женщина положила руку Чарли на плечо, успокаивая его.

— Всё в порядке. Я не заслужила ни цента из этих денег. И я хотела расплатиться со всеми своими долгами. Я просто хочу снова стать Лу-Энн Тайлер. Я уже говорила это Мэтью. Но я никого не убивала. Все обвинения против меня сняты, правильно? — Она посмотрела на Риггса, ожидая подтверждения.

— Совершенно верно. Федеральные органы, полиция штата и все остальные тоже подтверждают это. Ты теперь вольна, как птица.

— Да, и бедна, как церковная мышь! — сердито добавил Чарли.

— Все действительно кончено, Мэтью? Больше никто не предъявит мне никаких претензий? Я имею в виду службу по налогам и сборам. Никто не потребует от меня новых денег?

— Все бумаги подписаны, дело закрыто. Все кончено. Налоговая служба конфисковала все твои банковские счета, наложила арест на поместье. В любом случае даже если она и обратится к тебе опять, чего на самом деле не произойдет, денег у тебя все равно больше нет.

— Мам, может, мы переедем сюда? — сказала Лиза, глядя на него. — Я хочу сказать, на время, — поспешно добавила она.

Девочка в тревоге перевела взгляд с Риггса на мать. Лу-Энн улыбнулась. Рассказать дочери всю правду — это было самое трудное испытание в ее жизни. Но, закончив, она испытала величайшее облегчение. Лиза выслушала мать с пониманием. И вот теперь их отношения постепенно возвращались к какому-то подобию нормальных.

Мэтт посмотрел на Лу-Энн, сам заметно нервничая.

— Я сам думал о том же. — Он заметно волновался. — Вы отпустите нас на минутку? — обратился он к Чарли и Лизе.

Взяв Лу-Энн за руку, Риггс вывел ее из комнаты. Проводив их взглядом, Чарли и Лиза улыбнулись.

* * *

Усадив Лу-Энн у камина, Мэтт встал перед ней.

— Я был бы счастлив, если б вы все перебрались ко мне. Места здесь достаточно. Но… — Он осекся.

— Но что? — спросила Лу-Энн.

— Я думал о более долговременном решении проблемы.

— Понятно.

— Я хочу сказать, я неплохо зарабатываю на жизнь, и… ну, теперь, когда у тебя больше нет денег…

Женщина склонила голову набок, и Мэтт шумно вздохнул.

— Просто я не хотел, чтобы ты вообразила, будто я охочусь за твоим состоянием. Это свело бы меня с ума. Такая мысль непреодолимой преградой стояла у меня на пути. Только не думай, будто я рад тому, что ты теперь стала бедной. Если б можно было как-нибудь сохранить твои деньги, это было бы замечательно. Но теперь, когда у тебя ничего нет, я просто хочу, чтобы ты знала…

Он снова запнулся, не в силах продолжать, внезапно ужасаясь тому, в каком затруднительном положении оказался.

— Я люблю тебя, Мэтью, — тихо произнесла Лу-Энн.

Лицо Риггса полностью расслабилось. На нем больше не осталось ужаса. Больше того, он не мог вспомнить, когда в последний раз был так счастлив.

— Я тоже люблю тебя, Лу-Энн!

— Тебе когда-нибудь приходилось бывать в Швейцарии? — спросила она.

— Нет, — удивился он. — А что?

— Я всегда мечтала провести там медовый месяц. Это так романтично, так красиво… Особенно на Рождество.

— Ну, дорогая, — неуверенно произнес Риггс, — конечно, тружусь я усердно, но подрядчики, работающие в одиночку в небольших городах, как правило, не зарабатывают деньги на подобные вещи. Извини. — Он смущенно облизнул губы. — Я пойму, если ты не сможешь принять это после стольких лет безграничной роскоши.

Вместо ответа Лу-Энн раскрыла сумочку и достала листок бумаги. На нем был номер счета в швейцарском банке. На этом счету лежали сто миллионов долларов: Джексон до последнего цента возвратил основной капитал. Деньги ждали свою хозяйку. Одних только процентов на них нарастало шесть миллионов в год. Лу-Энн сохранила свой выигрыш в лотерею. И тут она не испытывала никаких угрызений совести. Более того, в настоящий момент ей казалось, что она заработала эти деньги. Последние десять лет Лу-Энн старалась быть тем, кем не была. Это была жизнь огромного богатства и невыносимых мучений. И вот теперь она собиралась остаток своих дней быть тем, кем являлась на самом деле, и сполна этим насладиться. У нее красивая, здоровая дочь и двое мужчин, любящих ее. Лу-Энн Тайлер больше никогда не будет прятаться, спасаться бегством. Она была наверху блаженства.

Улыбнувшись, женщина погладила Риггса по лицу.

— Знаешь что, Мэтью?

— Что?

— Думаю, все будет очень хорошо, — сказала она, прежде чем поцеловать его.