Победитель должен умереть

— Ничего! Совсем ничего! Сообщить в Центр и умыть ручки. Это не наши масштабы. И не наша головная боль. Наша была — террористов мочить, а не выдвигать их в государи-императоры всея их песков, оазисов, народов и верблюдов. Галибу на трон хода нет. Потому что нам — нет. А без нас он там таких дров наломает! Его уровень разборки с террористическими конкурентами, а не геополитические игрища. Нужно выводить его из игры. А как — пусть решают те, кому положено. Мы и так сделали все, что могли. По самые… Так что теперь в семи водах не отмыться…

* * *

По виртуальной карте двигались стрелки. Красненькие и синенькие. По жёлтому полю, обозначающему пустыню, и по коричневым складкам, которые были горами. Стрелки пересекали реки, перепрыгивали ущелья, шустро бежали вдоль дорог или медленно ползли по обозначенным весёленькими деревцами лесам. С ходу втыкались в города, перерубая их пополам или деля на несколько частей. Убегали из городов, вытесняемые другим цветом, или перемешивались сине-красненькими полосками в лабиринтах городских кварталов.

Потом стрелки куда-то исчезали и на картах начинали набухать цветные пятна, которые расползались, росли, иногда сливались, образуя лужи или целые озера. Потом начинали выбрасывать в стороны маленькие стрелочки, которые как щупальца проглаживали местность, замирали, втягиваясь обратно. Или плевались на чужую территорию капельками десантов, которые героически расширяли красные или синие кляксы, но потом скукоживались в окружении чужого цвета, таяли и исчезали.

Но вот какая-то стрелка вдруг начинала стремительно бежать вперёд, разрастаться, толстеть. А навстречу ей выбегала другая стрелка или две, иного цвета. И они начинали прощупывать друг друга: маневрировать, останавливаться, сворачивать, отступать, делали попытки зайти друг другу в тыл или ударить в бок, но наконец сшибались лоб в лоб, перемешиваясь цветом, и им на помощь откуда-то спешили, торопились более мелкие стрелочки, которые кололи чужие кляксы своими острыми носиками…

И все эти стрелки, кляксы и лужи жили какой-то своей, особенной жизнью, которая на самом деле всегда была чьей-то смертью. Стрелки не были сами по себе, потому что внутри них шли колоннами, ехали на грузовиках, бежали в атаку усталые, запылённые, злые солдаты и ещё более усталые и злые командиры. Они топтали армейскими берцами «топографию», преодолевая ножками масштабы один к тысяче или к десяти тысячам, недосыпая, выдыхаясь и изнывая от жажды. Переползали на животах тонкие линии высот, которые там, на поле боя, были укреплёнными, ощетинившимися пулемётными гнёздами, опутанными колючей проволокой, склонами, куда и налегке не всякий быстро забежит. Преодолевали вплавь синенькие ниточки водных преград, но не все, потому что многие камнем уходили на дно…

Тысячи людей… И помимо них, помимо личного состава, в этих стрелках умещались ещё танки, самоходные орудия, бронетранспортёры, артиллерийские батареи, установки залпового огня, медсанбаты, полевые кухни, похоронные команды, ремонтные мастерские, склады снабжения…

И синеньких стрелок становилось всё больше, они щетинились во все стороны, как колючки ежа, вытягивались, соединялись, наступали, кололи, тесня и загоняя красный цвет к столице, окружали его и, наконец соединившись, замкнули кольцо, отсекая противника от границ.

Всё. Капкан захлопнулся.

И уже дальше, никуда не спеша, методично, синий цвет стал напирать, теснить красный, затягивая удушающую петлю. Стал вливаться в улицы, растекаясь по кварталам, всё ближе и ближе к центру. Иногда замирал и даже отступал, но потом «переливался» через препятствие и тёк дальше К Президентскому дворцу…

— Всё?

— Всё. Далее ультиматум и почётная капитуляция. Или, при отказе, полное уничтожение.

— Лучше уничтожение. Даже при капитуляции. Мёртвый враг всегда предпочтительнее живого. Сколько дней потребуется для достижения поставленных целей?

— Три месяца, плюс-минус неделя.

— Используемые силы?

— Пятнадцатитысячная армия нашего друга, до тридцати тысяч добровольцев из местного ополчения, которых он примет под свое командование, пять тысяч наёмников из числа профессионалов и тридцать-сорок тысяч резервистов, которые будут находиться в резерве, до того проходя боевую подготовку в полевых лагерях, ну и от ста до полутора тысяч штыков потенциального мобилизационного резерва.

— Наше присутствие?

— До тысячи инструкторов и советников, обеспечивающих обучение личного состава и работу высокотехнологичного оружия. Космическая, авиационная и электронная разведка. Дезинформация. Психологическое давление флота и авиации на ближних подступах. Дипломатическое и информационное прикрытие. Возможно, работа спецгрупп на территории противника для решения особых задач.

— Прогнозы?

— Самые благоприятные. Противник не ждёт нападения и не успеет организовать достойный отпор. У него не хватит ни времени, ни мобилизационного резерва. Инициатива будет на стороне наступающих. Плюс дезорганизация армии, в том числе путём прямого подкупа генералитета.

— А их союзники?