Победитель должен умереть

— Нет, вначале в ресторан пригласите и потанцевать. А уже потом… Давайте. К чему невинность изображать в публичном доме?

— Вы это о чём?

— О вашей профессии. Тоже очень древней.

Ну что, как прореагирует? Хорошо прореагировал. Засмеялся. Ну, значит, так и есть. И никто ничего изображать не будет. И это проще.

— Вы проницательны.

— У меня третий глаз открылся после того, как меня ваши люди по затылку приложили. Способствует просветлению.

— Ну, простите.

— Не прощаю. Что вы хотите от меня услышать?

— Всё. Всё про Галиба.

Ну всем этот юноша интересен. Всем поперёк дорожки встал. Даже обидно как автору умирать в тени придуманного тобой же персонажа.

— Что Галиб? Нормальный боевик, не семи пядей во лбу — дай бог трёх. Но благодаря этому напористый и где-то даже наглый.

— Вы видели его лицо?

— Нет. И не стремлюсь. Он Аллаху поклялся никому лица не показывать. А я Аллаха во врагах иметь не желаю. Мне и так их хватает.

— А голос?

— Голос слышал. Обычный голос, не оперный.

— Кто помогает Галибу готовить операции? Коли он, как вы говорите, не семи пядей.

— Коллективное творчество. Ну, и я, чем могу, помогаю.

— Есть опыт?

Как будто они не знают. Как будто они не прошерстили его биографию вдоль и поперёк. Правда, не ту биографию, а вымышленную, но вполне себе убедительную.

— Опыт имеется. Бегал, стрелял, взрывал. Приходилось.

— А Галиб? Он откуда?

— Не знаю. И никто не знает.

— Человек-невидимка?

— Человек, который за лишний интерес головы режет. Так что, вы у него сами поинтересуйтесь его прошлым.

Опять смех. И тут же резкий, без паузы, вопрос:

— О чем вы говорили с Лидером одной весьма уважаемой страны?

Ах вот в чем дело!..

— Я с ним не говорил.

— Хорошо, о чём с ним говорил Галиб?

— Может, вы лучше его спросите? А то моя голова, хоть и проломленная, мне дорога. Я в неё кушаю.

— Нет, я вас спрашиваю. Ведь вы там присутствовали?

Ну, тогда начнём торговлю.

— Что я буду иметь, есть пойду вам навстречу?

— Что вы хотите?

— Свободу, дом в Майами, яхту, трёх очаровательных блондинок в бикини в каюте и главного прокурора в друзьях.

Посетитель усмехнулся.

— Это слишком много. Могу предложить только отсутствие мучений в обозримом будущем. Вы ведь не хотите продолжения банкета?

Откровенно…

— Нет, спасибо, я сыт. По самое… темечко!

— Вот видите. Впрочем, дом в Майами можно обсудить, если мы сможем договориться.

— Тогда давайте договариваться. Не терпится справить новоселье.

— Кто вас послал к Галибу?

— Один ныне покойный боевик, который предложил мне эту работу.

— Врёте!

— А вы его спросите.

— Интересно, каким образом? Мы проанализировали феномен власти Галиба и сделали вывод, что его кто-то сильно поддерживает и субсидирует.

— Ну да. Ваши заокеанские друзья. И направляют и денежки дают.

— Почему друзья?

— Потому что если бы враги, то теперь вы допрашивали бы не меня, а Галиба.

— Убедительно. Пусть будет так. Что вы можете рассказать об их сотрудничестве?

— Много что могу рассказать…

Потому что можно рассказать. Конечно, не всё, чего-то нельзя ни под каким видом! Но если ничего не рассказывать, то из тебя информацию всё равно вырвут. Клещами. А если что-то открыть, то они получат надежду узнать ещё больше. Потом всё равно дело дойдёт до клещей, но лишь потом.

— Я слушаю.

— Гарантии?

— Чего?

— Долгой жизни и процветания.

— Торгуетесь?

— Защищаюсь. Вы теперь всё узнаете и меня тихонько придавите.

— Ваши предложения?

— Для начала дайте мне отдохнуть, в себя прийти. Недельку.

— Допустим.

— А потом легализуйте моё задержание.

— Как это?

— Вы ведь из цивилизованной страны?.. Вот и арестуйте меня как положено. Ордер выпишите, с прокурором познакомьте, в камеру поместите. Камеру лучше общую. Не люблю одиночество, люблю общество.

— Для этого причина нужна.

— Не вопрос. Могу вас прямо теперь поколотить. Нанесу тяжкие телесные. Или скажу что-нибудь этакое о вашем премьере. Или в шпионаже в пользу Кореи признаюсь. Хотите?

— Нет, не хочу. Но желаю понять, что это вам даст?

— Ну как же… Если я официальный заключённый, то нахожусь под защитой закона даже под смертным приговором. Руки я на себя накладывать не собираюсь, здоровье у меня хорошее, аппетит, кстати, тоже, так что надеюсь ещё пожить. И дай бог, вас пережить.

— А если вы с кровати случайно свалитесь и затылком о пол ударитесь? Такое ведь бывает?

— Бывает. Но зачем вам эти сложности? И потом, спасибо за предупреждение, я буду во сне пристёгиваться. Как в самолёте.

— В жизнерадостности вам не откажешь…

— А в жизни?

— А в жизни теперь всё зависит от вас.

— Тогда давайте возьмём тайм-аут. От ваших стараний у меня голова раскалывается. Почти надвое. А в качестве бонуса от меня скажу: да, разговор был, интересный разговор с серьёзными перспективами для Региона. И Галиб в этом раскладе фигура центральная. Я могу отдохнуть?

— Ну что же… Если мы договорились.

— Как с вами не договориться? Вы же кишки мне начнёте на вертел мотать и шкуру на ремни резать.

— Зачем так грубо? У нас имеются более щадящие методы. Например, фармакологические.

— Эй, мне таблетки нельзя. У меня на них аллергия. На все! И на растения, типа белены, тоже. Аллергик я.