Победитель должен умереть

— Этот не в счёт. Этого можно вычёркивать. Помер бедолага — с крыльца головой неудачно упал.

— А база? Фото?

— Нет ничего в базе. Порнуха одна. Извращенец он был. Такие снимки!.. Так что можешь спать спокойно.

— Кто ещё?

— Как кто? Приятель твой закадычный, с которым вы Галиба делите и всё никак поделить не можете.

— Дядя Сэм?

— Он самый. Хотя не дядя и не Сэм. Но узнал он немало. И главное, дальше роет, что твой роторный экскаватор. Так что, если по совокупности… Надо с ним что-то делать. Думаю, ты не будешь против?

— Я точно нет!

И не потому, что обида гложет. Не бывает в их деле обид — можно друг с друга кожу ремнями срезать, а завтра в одном деле сойтись и сообща, верой и правдой… Какая обида? Но строгий расчёт! Этот точно — опасный. И даже не потому, что за ним великая держава стоит со всеми своими финансами и ресурсами. Хотя и это тоже. Но потому, что он под Галиба копает, обкладывая его со всех сторон. И если его не остановить… Надо остановить! Надо!

— Тогда… поправляйся, бедолага. Ешь, спи, мечтай, пока старшие товарищи за тебя поработают.

— Погоди, а «жучок»?

— «Жучок»? А что «жучок»? Чем он тебе мешает? Пусть побудет пока. Прижился он у тебя. В тебе… Может, ещё пригодится. Ты теперь тут такой популярный стал. Может, ещё кому приглянешься.

— Ловля продолжается?

— Ну а что не ловить, когда клюёт! Сейчас «живца» подновим и станет он как новенький. А насчёт прочего — не переживай. Я тут за это время такого наслушался, что ничего нового уже не услышу.

— Что, например?

— Храпишь ты во сне. И когда откушаешь, всяко-разное случается. Ну да, что естественно, то не безобразно. Так что не стесняйся — валяй. Мы люди свои. Опять же, если понадоблюсь, можешь каналами связи не заморачиваться, просто скажи: «Встань передо мной, как лист перед травой». И я явлюсь сей момент пред твои ясные очи.

— Или не явишься, а слушать будешь?

— Или слушать буду. А ты молчать. Теперь ты про всё знаешь и уже лишнего не сболтнёшь.

Вот теперь всё стало ясно. Понятно, для чего Серёга прикуп вскрыл. Чтобы приятель его, на разные свои места приключения собирая, рот на замке держал, потому что слово — не воробей… вылетит — лови его потом. И всех тех, кто его слышал. И тех, кому они его передать могли. И последующих…

А это такая морока…

* * *

— Наш человек погиб. Ему перерезали глотку.

— Кто?.. Чем?

— Обломком унитаза.

— Чем-чем?!

— Пленник разбил унитаз, осколком убил охранника и…

— Дурдом! Он же профессионал… Был. Как он мог допустить?

— Подробности пока не известны. Что сообщить семье?

— Что? Что их супруг и отец погиб при исполнении особой миссии. Погиб как герой… Только не надо ничего про обстоятельства, про унитаз! Это как-то… не гигиенично. Не могут герои умирать от осколка унитаза! Придумайте какой-нибудь другой сценарий, что-нибудь более благородное — пулю, гранату, нож, в крайнем случае яд. И подготовьте бумаги для представления погибших к награде.

— Есть!

— Дурдом какой-то. Спецагентов осколками унитаза убивают! Дожили!.. Правильно говорил мой дядя Исаак: никудышному танцору всегда ботинки жмут… Похоже, не так мы танцуем. Не то… Не так надо!..

* * *

А вот поболеть-то как следует не удалось, бюллетени в их фирме хождения не имеют. Некуда их подшивать. Некому. И незачем. Нет у них общепринятой трудовой дисциплины. Есть другая, от которой бумажкой не прикроешься, даже если это свидетельство о смерти. И даже тогда никто справку во внимание не примет, а приедет, посмотрит, пощупает, чтобы лично убедиться, а при малейшем сомнении материал для анализа ДНК возьмёт. Такие порядки.

— Вставай, лежебока. У нас ЧП.

Хотя всегда ЧП.

— Что такое?

— Галиб пропал.

— Как пропал?

— Так и пропал! Выехал сегодня в неизвестном направлении. И не вернулся.

А вот это действительно новость. Пропажа Галиба — это обвал всего. Это…

— Подробности?

— Вышел, сел в машину, отослал охрану, уехал.

— Водитель?

— Исчез.

— Предположения?

— Самые нехорошие.

— Он?

— Дядя Сэм. Больше некому. Они расчищали поле возле Галиба. По крайней мере, это самая правдоподобная версия. Да и не пошёл бы он ни к кому другому. Он как таракан под печкой сидел, высунуться боялся.

— Как же они могли его выманить?

— Посулами. Может, сказали, что их Президент для встречи с ним лично прибыл? Или пригласили паспорт вручить. Мало ли…

Эти могли… Эти могли что угодно придумать, а он — поверить. Этим ребятам почему-то все склонны верить. Магия денег? Или Голливуд такой имидж создал?

И где теперь искать пропажу? И как? Когда ниточка оборвалась в самом начале.

Хотя… Почему оборвалась? Он ведь не в воздухе растворился. Он уехал на машине, и, значит, его кто-то мог случайно заметить. Кто мог? А кто чаще других на улице бывает? Тех и надо спрашивать!

— Эй, мальчик!

— Чего надо?

— Доллар заработать хочешь?

Заблестели глазки.

— А что делать надо?

— Ты Галиба знаешь?

А кто же его не знает! Только если случайно залетевший сюда на полчаса эскимос.

— А машину его?

Ну, конечно! Пацаны, они вообще всё всегда знают и видят. Взрослые их недооценивают.

— У тебя друзей много? Собрать их сможешь?

— Ну?..