Победитель (Лунная трилогия - 2)

Ихезаль не смогла даже вскрикнуть, зачарованная этим страшным взглядом. По золотым обручам на предплечьях и у щиколоток она узнала наместника шернов Авия и с ужасом смотрела на него, в то же время она ощущала какое-то странное любопытство. Омерзительный и раненый шерн, которого она первый раз видела вблизи, показался ей, несмотря ни на что, удивительно и угрожающе прекрасным.

В нем чувствовалась какая-то злая сила, коварство и охватившая его тревога, смешанная с удивлением. Он лежал на боку, на сломанном крыле; другое, черное с синим отливом, сверкающее

широко распростерлось на полу. Голова у него была слегка приподнята, и под слабо фосфоресцирующим лбом сверкали ужасные красные глаза...

- Спрячь меня! - на языке людей сказал он, все еще смотря на девушку. В его словах не было просьбы, скорее это был настойчивый приказ. Ихезаль безвольно приблизилась на шаг к нему.

- Спрячь меня, сука, быстро! - снова зашипел шерн. А она автоматическими, безвольными шагами все приближалась к нему, не в силах оторвать глаз от его пылающих зрачков. В тот момент, когда только один шаг отделял ее от него, раненый шерн, собрав последние силы, молниеносно высунул из-под крыльев страшные белые ладони.

С коротким криком она отскочила назад, избежав гибельного прикосновения. В этот момент к ней вернулось полное самообладание: она схватила лежащий невдалеке плащ первосвященника и неожиданным жестом набросила его на голову врагу, а потом, не имея больше ничего под рукой, стянула с себя одежды и опутала ими лежащего шерна.

Тем временем воины во главе с Победителем подбежали уже ко входу в храм. Она услышала на лестнице звук их шагов и громкие крики. Не думая о том, что она совсем обнажена, девушка бросилась к балюстраде и, наклонившись вниз, закричала:

- Идите сюда! Идите...

Ей не хватило дыхания, и она не смогла даже крикнуть им, что поймала сбежавшего наместника.

Однако по ее голосу внизу поняли, что шерн должен быть там, и поспешно кинулись наверх, чтобы его захватить.

- Живьем, живьем! - кричал Ерет, который вбежал первым.- Победитель велел взять его живьем.

В одно мгновение на Авия упала куча разгоряченных тел. Ослабленный ранами, запутавшийся в одеждах, он не смог оказать сопротивления, однако поднимающие его люди не доверяли его видному бессилию, помня о страшной силе, содержащейся в белых, мягких ладонях шернов, которые, соединившись, поражают противника убийственным током, его перевалили на грудь, держа каждую ладонь вдали от другой.

Шерн, до сих пор хранящий презрительное молчание, застонал от боли и рванулся в сторону, переворачивая держащих его людей, однако тут же упал, сраженный тяжелым ударом палки. Обе его руки были растянуты веревками в разные стороны.

Ерет толкнул лежащего лицом вниз шерна:

- Вставай, гад! - крикнул он.

Авий поднял голову и моргнул кровавыми глазами, но не двинулся с места. Тогда за каждую веревку, привязанную к его рукам, взялись по три человека и, принимая меры предосторожности против того, чтобы он не сложил рук, его потянули к той части крыши, которая выходила, на площадь, где толпились люди. Здесь Ерет велел перебросить его на веревках через балюстраду, чтобы он повис над тимпаном храма.

Внизу узнали наместника, и раздался громкий победный крик. Подростки швыряли в него камнями, которые, однако, не достигали своей цели, в его сторону плевали, посылали ему проклятья и оскорбления. Шерн не издал ни одного звука. Распятый в воздухе перед храмом с бессильно повисшими крыльями и выгнутыми назад руками, он только смотрел в толпу своими кровавыми глазами с ненавистью и презрением.

На крышу храма поднялся Победитель с неотступным Элемом.

- Он здесь, он здесь, господин! - кричал новый первосвященник, подводя его к тому месту, где висел шерн.

Марек наклонился, но, увидев шерна, отпрянул с неожиданным отвращением, настолько это была омерзительная картина.

- Снять его! - закричал он.

Люди, держащие Авия, неохотно подняли его, не смея, однако, ослушаться приказа, и на веревках привели и поставили перед Победителем.

У Элема загорелись глаза.

- Какую смерть ты предназначаешь ему, господин? - настойчиво спрашивал он, крутясь у ног Марека.- Можно было бы его испечь на вертеле или, еще лучше, скормить рыбам... Ты не знаешь, господин, как это делается? Мясо у него на ногах раздирается в клочья, чтобы приманить рыб, а потом он помещается по пояс в воду...

- Убирайся! - процедил Марек сквозь зубы, потом огляделся вокруг.

- Кто его поймал? - спросил он.

Воцарилось молчание. Люди смотрели друг на друга; те, которые пришли позднее, указывали на прибежавших раньше, до тех пор пока глаза всех не остановились на съежившейся в углу девушке.

- Кто его поймал? - повторил Марек.

- Я.

Она вышла из толпы и остановилась перед ним. Так как ей пришлось снять с себя почти всю одежду, чтобы связать шерна, она стояла перед ним обнаженной до пояса; только вниз от белых бедер спадала фиолетовая юбка... Марек посмотрел на нее, и ее щеки залились краской. Невольным движением она перебросила на грудь рассыпавшиеся волосы, как бы желая спрятаться в них...