Победитель. Лунная трилогия

Так живо вспомнилось мне то, что пришлось пережить. Я листаю пожелтевшие страницы, а когда на минуту закрываю глаза, то кажется, что слышу гул машины, везущей нас через страшную лунную пустыню, снова вижу черное небо и светящуюся на нем Землю, огромные горы, в тени похожие своей чернотой на уголь, но сверкающие всеми цветами радуги в солнечном свете. А потом мне вспоминаются первые года, проведенные здесь, на берегу моря. Перед моими закрытыми глазами встает Марта, печальная и бледная, Петр и дети, которых тоже уже нет на свете. Только одна Ада осталась в живых, но мне кажется, что она уже не помнит своих родителей, хотя то, что слышала о них от меня, пересказывает со всевозможными фантастическими добавлениями новому поколению. Она была совсем малёнькой, когда они умерли. Сегодня же, не считая меня, она самая старшая в этом мире, и эти карлики почитают ее почти так же, как и меня, с той только разницей, что меня они еще и боятся, хотя, видит Бог, не знаю почему, я никогда не сделал им ничего плохого.

Правда, я не умею обходиться с ними, как с равными себе людьми. Временами они скорее производят на меня впечатление удивительно разумных зверюшек Уже первое поколение, рожденное здесь, отличалось от нас, прибывших с Земли Том и его сестры, даже когда выросли, выглядели для меня детьми Их рост и силы уже были приспособлены для этого мира, меньшей массы и меньшей тяжести предметов Среди этого же племени, которое живет теперь вокруг меня, я выгляжу великаном Внуки Марты, люди уже взрослые (удивительно быстро взрослеют здесь люди), достигают мне головами едва до пояса и гнутся под тяжестью предметов, которые я легко поднимаю одной рукой. Но несмотря на такие слабые силы, они вполне здоровы и легко переносят и мороз и жару.

В течение долгих ночей они, правда, преимущественно спят, но если возникает необходимость, могут работать на самом сильном морозе со страстью, вызывающей во мне удивление.

Души у этих карликов удивительно неразвитые. Что произошло с теми крупицами цивилизации, которые мы привезли с собой с Земли! Я смотрю вокруг себя, и у меня такое впечатление, что я нахожусь среди существ, лишь наполовину являющихся людьми. Они умеют читать и писать, умеют из руды выплавлять металл, умеют ставить силки и ткать, пользуются огнем, различными земледельческими орудиями, разговаривают со мной на достаточно чистом польском языке, понимают неплохо содержание книг, написанных по-французски и по-английски — но между собой разговаривают на каком-то странном, убогом языке, складывающемся из мешанины искаженных польских, английских, малабарских и португальских слов, а под их черепными коробками мысли текут лениво и вяло, кажется, они с большим усилием облекают их в слова, помогая себе при этом движениями рук и головы, как дикари где-нибудь в глубине Африки или в южной части Американского континента.

И такая безграничная печаль охватывает меня, когда я смотрю на это третье поколение пришедших с Земли людей! И она становится еще глубже оттого, что я, подсознательно ощущая свое превосходство, не могу избавиться от чувства презрения к этим бедным якобы людям и одновременно сознаю себя соучастником того преступления, которое было совершено Потому что мы действительно совершили преступное надругательство над достоинством человеческой расы, перенеся ее сюда в лице собственных особ и позволив ей размножаться здесь на этой планете… Природа неумолима, как в тех случаях, когда с триумфом двигается вперед, создавая постоянно новые высшие формы, так и тогда, когда в страхе отшатывается от того, что создала. Напрасно мы пытались бороться с ней, стараясь в лунном поколении удержать ту духовную высоту, какой человечество уже достигло на Земле. Единственный, хотя и неожиданный результат моих усилий — это соединенное со страхом почитание, какое они проявляют ко мне Я для них не просто великан, но и таинственное существо, которое знает то, что они не ведают, и понимает то, что они понять не в силах…

При этом Ада постоянно рассказывает им, что на севере есть страна, где Солнце никогда не заходит, за ней ужасная, безбрежная и мертвая пустыня, над пустыней светит огромная золотистая звезда, и что я пришел на Луну с этой звезды. Разве этого недостаточно, чтобы смутить бедные головы этим карликам? Они никогда не были там и не видели светящейся Земли, одна только Ада была со мной в Полярной Стране и теперь рассказывает им разные чудеса, а они слушают ее затаив дыхание и испуганно поглядывают на меня, огромного по сравнению с ними седого человека — как же я одинок среди них!

Сейчас ночь. Я не умею, к сожалению, как лунный народец, спать в течение трехсот часов подряд, поэтому сижу и думаю.