Победитель. Лунная трилогия

Стало быть, я пишу для себя. Разговариваю сам с собой, как все старики. А когда мне удается самому ввести себя в мимолетное заблуждение, что я пишу все это для людей, оставшихся на Земле, то сердце начинает сильнее биться у меня в груди, и лицо пылает от жара, потому что мне представляется, что я завязываю какую-то нить между собой и моей родной планетой, отдаленной от меня на сотни тысяч километров!

Тогда я с радостью описывал бы самые малейшие подробности моей жизни здесь, делился мыслями, жаловался на трудности, отчитывался в редких, кратковременных радостях…

Только… этих радостей было так мало!

Я уже писал о единственной весне, которая существовала для меня на этой грустной планете, когда я наблюдал за пробуждающимися чувствами между Томом и девушками.

Может быть, мне следовало остаться с ними… Но мне казалось, что если я уйду от них на какое-то время, запретив предпринимать что-либо серьезное в мое отсутствие, то удлиню этот период свежести и весны, а возвратившись летом, смогу собрать созревшие плоды.

Я — старый дурак! С такой же вероятностью я мог бы остановить падающий камень, отвернувшись от него! Жизнь пошла по своему обычному пути!

Когда я вернулся к морю после нескольких лунных дней, проведенных в Полярной Стране, Том встретил меня на удивление важно и проводил в мой старый дом, где до этого мы жили все вместе.

— Здесь твой дом, — сказал он, — он такой же, как тогда, когда ты его покинул. Во время твоего отсутствия здесь жила только Ада и два старых пса, которых ты оставил.

— А ты? — спросил я. — А старшие девочки? Где же были вы?

Том обернулся. Я проследил за его взглядом и только теперь заметил, что поодаль в зарослях, на берегу одного из теплых озер поднимается почти законченный новый домик.

— Я построил себе новый дом, — заявил Том.

— Зачем? — спросил я с невольным удивлением.

Том немного поколебался, потом показал на приближающихся к нам старших девочек и сказал, глядя мне прямо в глаза:

— Это мои жены!

— Которая? — бессмысленно спросил я.

Наступила тишина. Том опустил голову, а девушки с тревогой посмотрели на меня.

— Которая из них? — повторил я.

— Я люблю их обеих, — ответил он. — И они обе принадлежат мне!

Сказав это, он взял обеих девушек за руки и подвел их ко мне:

— Благослови нас, Старый Человек!..

Тогда в первый раз он назвал меня этим именем, которое сегодня уже прочно приросло ко мне — как я думаю, навсегда.

С тех пор наша жизнь определенным образом изменилась, на первый взгляд незначительно, а на самом деле гораздо существенней. В нашем маленьком обществе произошел разрыв. Том с женами создал новую, обособленную семью, которая все более крепла по мере появления нового и нового потомства. Мы с Адой оказались вне ее. С каждым днем я все больше и больше ощущал, что становлюсь менее необходимым в этом мире, с каждым днем возрастала моя тоска по моей далекой родине, — тем временем жизнь вокруг меня неудержимо неслась вперед.

Я с грустью вспоминаю о последующей жизни Тома с сестрами. Он не был к ним добр, хотя обе они беззаветно любили его до последнего дыхания. Слишком многого он от них требовал и был слишком деспотичен. Даже я утратил былое влияние на него. Говоря правду, именно эти прискорбные обстоятельства были причиной того, что я во второй раз отправился в Полярную Страну, взяв с собой Аду.

А потом, после моего возвращения, начался последний акт моей личной трагедии, который длится и по сей день. Страшная смерть Розы, безумие Ады, потом смерть Тома и Лили — и моя неутоленная тоска по Земле, ужасное одиночество, возрастающее с каждым днем, хотя лунных жителей становится день ото дня все больше.

Том получил от двоих своих жен многочисленное потомство в виде шести сыновей и семи дочерей, из которых самая младшая умерла вскоре после рождения. Еще при жизни родителей Ян, старший сын Розы, достигнув пятнадцати лет, женился на дочери Лили, потом по мере подрастания все они сочетались браком. Сегодня после смерти Тома, Розы и Лили на Луне, кроме меня и Ады, живут двенадцать детей Тома и двадцать шесть его внучат и двое правнуков от старшего сына Яна, который уже около двух лет был женат. Всего сорок два человека населяют эту планету, оседая все дальше к западу вдоль морского побережья. Вместе сними двигается «цивилизация». Поднимаются дома, кузни, загоны для собак.

Я остался в прежнем доме на Теплых Прудах и здесь, по-видимому, останусь до самой смерти, лишь бы только она скорее пришла. Я и так являюсь феноменом в этом удивительном мире, где люди, пришедшие с Земли, так рано взрослеют и быстро умирают…

IV

Мне кажется, я был бы счастлив, если бы каким-то образом мог дать знать людям на Земле, что живу здесь и думаю о них. Это такая малость, но как бы мне хотелось иметь такую возможность.

Ведь так страшно представить себе, что столько сотен тысяч километров межпланетного пространства отделяет меня от этой глыбы из камня и глины, на которой я родился!