Победитель не получает ничего. Мужчины без женщин (сборник)

– Wollen Sie trinken?[11] – спросил он.

Один из носильщиков кивнул и улыбнулся.

– Oui, monsier[12].

– Вы говорите по-французски?

– Oui, monsier.

– Что будете пить? Connais-vous des champagnes?[13]

– Non, monsieur[14].

– Faut les conna^itre[15], – сказал Джонсон. – Fr"aulein! – крикнул он официантке. – Мы будем пить шампанское.

– Какое предпочитаете, сэр?

– Самое лучшее, – сказал Джонсон. – Laquelle est le best?[16] – обратился он к носильщикам.

– Le meilleur?[17] – переспросил носильщик, который первым вступил в разговор.

– Только так.

Носильщик достал из кармана пальто очки в золотой оправе и заглянул в карту. Провел пальцем по четырем машинописным строчкам названий с ценами и сказал:

– «Sportsman». «Sportsman» – самое лучшее.

– Вы согласны, джентльмены? – спросил остальных Джонсон. Один кивнул. Другой сказал по-французски:

– Сам я не разбираюсь, но много раз слышал про «Sportsman». Должно быть, оно хорошее.

– Бутылку «Sportsman», – сказал официантке Джонсон.

Он посмотрел на цену, значившуюся в карте вин: одиннадцать швейцарских франков.

– Несите две бутылки, – сказал он официантке. – Вы не возражаете, если я подсяду к вам? – спросил он носильщика, который выбрал «Sportsman».

– Садитесь. Вот сюда, пожалуйста. – Носильщик улыбнулся ему, складывая очки и убирая их в футляр. – У джентльмена сегодня день рождения?

– Нет, – сказал Джонсон. – Никакого праздника нет. Жена решила развестись со мной.

– Да что вы? – сказал носильщик. – Может, образуется?

Второй носильщик покачал головой. Третий, видимо, был глуховат.

– Конечно, ничего необычного в этом нет, – сказал Джонсон, – что-то вроде первого визита к зубному или первого нездоровья у девочки, но я расстроен.

– Это можно понять, – сказал самый пожилой носильщик. – Я это понимаю.

– Из вас, джентльмены, никому не доводилось разводиться? – спросил Джонсон. Он перестал коверкать язык и уже некоторое время говорил на хорошем французском.

– Нет, – ответил носильщик, заказавший «Sportsman». – Тут редко разводятся. Есть, конечно, разведенные господа, но их не много.

– А у нас наоборот, – сказал Джонсон. – Почти все разводятся.

– Это правда, – подтвердил носильщик. – Я про это в газете читал.

– Я-то еще среди отстающих, – продолжал Джонсон. – Первый раз развожусь. А мне уже тридцать пять.

– Mais vous ^etes encore jeune[18], – сказал носильщик и пояснил товарищам: – Monsier n’a que trente-cinq ans[19].

Остальные носильщики закивали – мол, да, очень молодой.

– И вы действительно разводитесь первый раз? – спросил носильщик.

– Конечно, – сказал Джонсон. – Пожалуйста, откройте бутылку, mademoiselle.

– А это дорого стоит?

– Десять тысяч франков.

– Швейцарских?

– Нет, французских.

– Ну да. Это две тысячи швейцарских. Все равно недешево.

– Недешево.

– Ну и зачем тогда люди это делают?

– Потому что от них этого требуют.

– А зачем?

– Чтобы выйти за другого.

– Но это же глупость.

– Согласен с вами, – сказал Джонсон.

Официантка разлила шампанское в четыре фужера. Они подняли их.

– Prosit! – сказал Джонсон.

– A votre sant'e, monsier[20], – сказал носильщик.

Двое других подхватили:

– Salut.

На вкус шампанское напоминало сладкий розовый сидр.

– Это в Швейцарии обычай такой – всегда отвечать на вопрос на другом языке? – спросил Джонсон.

– Нет, – сказал носильщик. – Просто по-французски вежливее звучит. Кроме того, тут же Французская Швейцария.

– Но вы говорите по-немецки?

– Да. Там, откуда я родом, говорят по-немецки.

– Понятно, – сказал Джонсон. – Так вы говорите, что никогда не разводились?

– Не разводился. Это было бы слишком дорого. А кроме того, я никогда не был женат.

– Вот как, – сказал Джонсон. – А остальные джентльмены?

– Они женаты.

– Вам нравится быть женатым? – спросил Джонсон у одного из носильщиков.

– Что?

– Вам нравится быть женатым человеком?

– Oui, c’est normale[21].

– Именно, – сказал Джонсон. – Et vous, monsier?[22] – обратился он к третьему носильщику.

– Ca va[23], – ответил тот.

– Rour moi ca ne va pas[24], – сказал Джонсон.

– Мсье разводится, – объяснил первый.

– А-а! – сказал второй.

– Ага, – сказал третий.

– Ну, – сказал Джонсон, – тема, кажется, исчерпана. Вам вряд ли интересны мои неприятности, – он обращался к первому носильщику.

– Ну почему же, – сказал тот.

– Тем не менее давайте поговорим о чем-нибудь другом.

– Как скажете.

– О чем же нам поговорить?

– Вы занимаетесь спортом?

– Нет, – сказал Джонсон. – А вот моя жена занимается.

– А чем вы увлекаетесь?

– Я писатель.

– За это много платят?

– Нет. Но потом, когда вы становитесь знамениты, тогда – да.

– Интересно.

– Нет, – сказал Джонсон. – Ничуть не интересно. Простите, джентльмены, но я вынужден вас покинуть. Надеюсь, вы разопьете другую бутылку сами.

– Но поезд придет только через сорок пять минут.

– Я знаю, – сказал Джонсон.

Подошла официантка, он расплатился за шампанское и за обед.

– Вы уходите, сэр? – спросила она.

– Да, – сказал Джонсон. – Хочу немного пройтись. Я оставлю здесь свои вещи.