Победитель невозможного. Повести

— … Ничего не понимаю в этом ящике с хвостом. Модель вышла из подчинения. — Электроник развел руками. — Несколько дней наш Рэсси изучал и синтезировал запахи опасности, раздражения, приманки и забыл главный для путешественника знак — чувство дома. Он даже не слушался моих приказаний. Только теперь Рэсси возвращается.

— Победителя не судят! — авторитетно заявил Сыроежкин. — Вот Колумб. Поехал в Индию, а открыл Америку. Никто ему и слова не сказал. А наш Рэсси открыл Африку! Африку для свободных зверей…

Как обычно, друзья встретились в кабинете математики и обсуждали приключения Рэсси. Электроник аккуратно чертил формулы на доске, стирал их и писал новые.

— Конечно, Рэсси — особая личность и, как предусмотрено основным правилом, имеет свободу действий, — скрипуче продолжал Электроник. — Но я не думал, что он проявит такую самостоятельность… Вероятно, постоянное усложнение системы в результате накопленного опыта рождает новые свойства, которые невозможно предвидеть…

Электроник монотонно бормотал, и лицо его было очень скучное, почти тоскливое. Хотя в этих неинтересных научных словах и угадывалось новое открытие Рэсси, Сыроежкину стало жаль друга. Его Электроник, математическое светило, чего-то не понимает!.. Не может этого быть! Он просто устал от напряжения. Его надо развеселить, помочь ему развеяться.

— Ты хочешь сказать, что Рэсси умнее тебя? Че-пуха! — Сыроежкин рассмеялся. — Погоди, вот он вернется, мы ему устроим экзамен и выясним, кто лучший в мире фокусник и математик.

— Не к месту смеешься, — сделал ему замечание Электроник. — Когда система не подчиняется и дает странные результаты, их прежде всего надо понять. Я должен все спокойно проанализировать.

Ого! «Система не подчиняется»! Ставит в тупик самого Электроника… И он в этом признается…

— Молодец, Рэсси! — не выдержал Сергей. — Эх, будь я на его месте…

Да, Рэсси — гениальная личность… Уметь слышать шелест змеи, который не слышит даже лягушонок, понимать песни иволги, подражать трубному крику слона. А летать в темноте, приманивать зверей, узнавать все новости пустыни…

А пространствовать! Видеть, слышать, бегать, планировать, чувствовать, искать, находить — все это сразу — каково, а? Пространствовать в небе, в джунглях, в море, а завтра, возможно, и на Луне, среди звезд!

Да любой человек, решил про себя Сергей, захочет стать такой собакой!

— Кто же из нас не прав? — размышлял Электроник. — Я хозяин Рэсси, значит, мои распоряжения неоспоримы, а он меня просто не слушается. (Нет, не хотел рассудительный Электроник превратиться в гениальную собаку!) А Рэсси, может быть, старается доказать, что выполняет задание хозяина, исходя из обстановки. Но хозяин, к сожалению, этого не понимает…

— С ума сойдешь, какая-то страшная путаница, — взмахнул руками Сыроежкин. — Быстрее решай свою задачу! Делай мировое открытие!

— К счастью, я не впадаю в панику, сталкиваясь с логическими тупиками, — хрипло продолжал Электроник. — Я применяю в таких случаях первую теорему Геделя: не все истины можно доказать. И оставляю пробел в своей памяти.

— А вдруг Рэсси прав? Вдруг он сделал открытие?

— И здесь есть выход. Надо спросить профессора. Учителю я полностью доверяю.

— Мудрая теорема, — согласился Сыроежкин. — Как ты сказал — Геделя?

— Великая теорема о неполноте формальных систем. Повторяю ее суть: не все истины можно доказать. Если бы я не знал ее и не применял на практике, я давно бы перегорел от бессмысленных рассуждений.

— А как же профессор?

— Профессор обычно отвечает: «Благодарю тебя, мой друг. Ты еще раз напомнил мне, что человек изобрел машину, а не наоборот. Придется мне подумать…» А потом он вдруг находит решение. И я заполняю свой пробел.

— Голова! — восхищенно произнес Сыроежкин. — Лучшая в мире голова — профессора Громова. И ты скоро станешь профессором, Электроник. Бедняга ты, бедняга. День и ночь следишь за Рэсси, слушаешь машину фон Круга и считаешь, считаешь, считаешь… Брось все это, Электроша! Давай погоняем мяч или прокатимся на велосипеде… А то в самом деле перегоришь раньше времени…

— Опять ничего не понимаю. — Электроник сказал это так хрипло, что Сыроежкин мигом понял: что-то случилось.

— Ну? — Сергей подошел к другу.

Электроник застыл. Несколько минут стоял он тихо, прислушиваясь к себе и раздумывая. Сергея смутило его молчание: неужели Электроник перегорает на его глазах?

— Что с тобой?

Электроник молчал.

«Куда бежать? — лихорадочно соображал побледневший Сергей. — Ему, кажется, плохо… В аптеку?… Что я, в какую это аптеку? Теоремы в аптеках не продаются… Что делать? Ведь я не знаю Геделя…»

— Не все истины правильны… — горячо сказал Сергей. — Верно, Электроник? Отвечай!