Победитель остается один

Сорок лет спустя все переменилось радикально: мир боялся уже не термоядерной, а экологической катастрофы, и модельеры стали выбирать природные, естественные тона — морской воды, песка, зелени, цветов. Между двумя этими эпохами возникали и исчезали разнообразные тенденции — психоделическая, футуристическая, аристократическая, ностальгическая.

Исследователи тенденций дают общее, панорамное представление о том, каков дух времени, и лишь после этого начинается работа над большими дизайнерскими коллекциями. Сейчас, похоже, человечество встревожено сильнее всего — помимо войн, голодающих в Африке, терроризма — попранием прав человека, спесью и высокомерием некоторых развитых стран — тем, как нам спасти нашу бедную Землю от многочисленных опасностей, порожденных обществом.

«Экология. Спасение планеты. Какая чушь».

Хамид знает: бороться с коллективным бессознательным — пустая затея. Цветовая гамма и аксессуары, ткани и благотворительные акции Суперкласса, выходящие из печати книги и музыка, звучащая по радио, интервью с отставными политиками и новые фильмы, материал, из которого шьют обувь, и автомобильные газоанализаторы, коллективные письма сенаторам и членам парламента, бонусы от крупнейших мировых банков — все, кажется, сосредоточено на одном — на спасении планеты. Состояния образуются за одну ночь, гигантские транснациональные корпорации оплачивают гектары газетной площади, где сообщается о той или иной более или менее бессмысленной акции, неправительственные организации без малейшего зазрения совести размещают свою рекламу на крупнейших телеканалах и получают многомиллионные субсидии — и все потому, что все озабочены одним — судьбой Земли.

И всякий раз, когда он читал в газетах и журналах речи политиков, в предвыборной борьбе как козырь использующих глобальное потепление или уничтожение окружающей среды, Хамид думал: откуда такая самоуверенность? Планета была, есть и всегда будет сильнее нас. Мы не можем уничтожить ее, а если перейдем определенный рубеж, она сама позаботится о том, чтобы уничтожить нас, стереть с лица земли и продолжать существование. Почему бы не начать говорить о том, как бы не дать планете нас извести?

А вот почему: разглагольствования о спасении планеты создают ощущение могущества и иллюзию деятельности, облагораживают нас в собственных глазах. А что если борьба за то, «чтобы планета не уничтожила нас», ввергнет нас в отчаяние, приведет к бессилию, к реальному постижению того, сколь ничтожны и убоги наши возможности?

Тем не менее тренд именно таков, а мода обязана примеряться к желанию потребителя. На фабриках изготовляют лучшие, нежнейших оттенков красители для будущих коллекций, текстильщики разрабатывают натуральные ткани, производители ремней, поясов, очков, часов и прочих аксессуаров изо всех сил стараются соответствовать — или по крайней мере убедить в том окружающих, объясняя в брошюрах и буклетах, которые печатают на бумаге, изготовленной не из древесины, но из вторичного сырья, какие усилия они прилагают для сохранения окружающей среды. Все это будет продемонстрировано крупнейшим стилистам на главной, закрытой для простых смертных ярмарке моды, именуемой «Первый взгляд».

После этого каждый из них начнет разрабатывать собственные коллекции одежды, призвав на помощь всю свою творческую фантазию, и в итоге создастся впечатление, будто «haute couture» есть нечто своеобразное, оригинальное, иное. Да ничего подобного. Все они буквально следовали выводам и рекомендациям рыночных аналитиков. И чем громче имя у дома моделей, тем меньше желания идти на риск, поскольку судьба сотен тысяч служащих по всему миру зависит от решений кучки людей — Суперекласса моды, уже уставшего притворяться, будто каждые полгода их фирма продает абсолютную новинку.

Первые эскизы сделаны «непонятыми гениями», мечтавшими когда-нибудь увидеть свое имя на этикетке изделия. Они трудятся примерно шесть-восемь месяцев, работая поначалу только с карандашом и бумагой, а потом создавая из дешевых тканей прототипы, которые, однако, можно сфотографировать на моделях и представить на рассмотрение директорам. Из каждых ста прототипов около двадцати отбирают для показа. Вносятся поправки — другие пуговицы, по-новому вшитый рукав.

Делаются снимки — манекенщицы сидят, стоят, лежат, идут — а вслед за ними — новые поправки, потому что комментарии вроде «годится только для манекенов» способны уничтожить целую коллекцию и поставить на карту репутацию фирмы. Пока длится действо, «непонятые гении» уже выставлены за дверь без выходного пособия, благо считается, будто они проходят испытательный срок. Самым даровитым удается еще несколько раз увидеть свои творения — и со всей непреложностью убедиться: какой бы успех ни обрела созданная ими модель, упомянуто будет только название фирмы.