Победитель остается один

Однако существует кое-что еще более выгодное — театр, производство и прокат фильмов. Вот в этих-то сферах и устраивают невидимые «прачки» настоящую феерию: там есть к чему приложить руки.

Продолжая читать досье на человека, лежащего сейчас в реанимации, Савуа заполняет пробелы собственным воображением.

Актер, который мечтал о мировой известности. Заветной цели не достиг — хотя и по сей день заботится о своей внешности, как суперзвезда, зато освоился в киноиндустрии. И вот, когда он уже не первой молодости, удается найти инвесторов, собрать средства и сделать один-два фильма, которые ждет оглушительный провал. Ибо не удалось обеспечить им должный и достойный прокат. Тем не менее имя его начинает мелькать на страницах журналов — о нем пишут как о человеке, попытавшемся сломать отработанную большими студиями схему производства и дистрибуции.

Сам он близок к отчаянию, не знает, куда податься и что делать, никто не даст ему третьей попытки, он устал вымаливать деньги у тех, кто согласен инвестировать только в проекты с гарантированной прибылью.

И вот в один прекрасный день он получает от неких учтивых и немногословных людей предложение: «А почему бы вам не начать прокатывать фильмы?» Первая покупка должна быть совершенно реальной и с шансами на большой успех. Крупные студии дорого запросят за свой товар — но это не его печаль: сколько бы ни заломили, его новые друзья найдут на это деньги. Картина будет демонстрироваться на многих площадках и принесет большие прибыли. Он, Джавиц Уайлд, заработает то, что ему нужнее всего — репутацию. Никому в это время и в голову не придет изучать обстоятельства жизни этого продюсера. Правда, еще два-три фильма — и власти начнут интересоваться, откуда деньги, но первый шаг уже будет надежно скрыт пятилетним сроком, по истечении коего фискальная проверка не проводится.

Джавиц начинает свое победное шествие. Первые фильмы, которые он прокатывает, приносят доход, и прокатчики уже уверовали в его дар находить на рынке самое лучшее, а режиссеры и продюсеры рвутся сотрудничать с ним. Чтобы сохранить свое реноме, он принимает не более двух-трех проектов в полугодие: все прочее — это фильмы с колоссальными бюджетами, с участием звезд первой величины, настоящих и несомненных профессионалов, с большими деньгами на рекламу, выделенными финансовыми группами, которые обосновались в каком-нибудь «налоговом раю». И доход от «полных сборов» вносится на счет какого-нибудь обычного инвестиционного фонда, находящегося вне подозрений и владеющего «частью акций» этого фильма.

И — готово. Грязные деньги превращаются в произведение высокого искусства, которое, разумеется, не приносит ожидаемой прибыли, однако способно заработать миллионы долларов, ложащихся на счета одного из партнеров в этом благородном начинании.

Но приходит день, когда не в меру бдительный налоговый инспектор — сам или с подачи какой-то крупной студии — вдруг обращает внимание на одно простое обстоятельство: а каким это образом неведомые продюсеры умудряются занимать в своих лентах звезд первой величины, поручать проекты самым прославленным режиссерам, расходовать чудовищные средства на рекламу и при этом обходиться всего одним дистрибьютером? Ответ прост: голливудские монстры заинтересованы лишь в прокате своей продукции, а Джавиц — герой, свергнувший диктатуру гигантских корпораций, новый Давид, сражающийся с Голиафом несправедливой системы.

Несмотря на эти убедительные объяснения, налоговый инспектор решает копать дальше. И без огласки начинает расследование. Компании, вкладывающие средства в производство блокбастеров, всегда и неизменно оказываются акционерными обществами, зарегистрированными на Багамах, в Панаме или Сингапуре. И в этот момент некто, внедренный в департамент налогов и сборов (а такой обязательно найдется), предупреждает своих истинных начальников: канал Джавица скоро будет заблокирован — для отмывки денег ищите другого дистрибьютера.

Джавиц в отчаянии, ибо уже привык жить как миллионер и принимать поклонение, подобающее полубогу. Он летит в Канны: кинофестиваль — это отличный предлог для того, чтобы без ущерба для собственного достоинства переговорить с теми, кто его, с позволения сказать, финансирует, все выяснить, лично получить и передать номера банковских счетов. Ему невдомек, что за ним давно уже ходят по пятам, что его арест — это вопрос техники, и сидящие в полутемных кабинетах люди при галстуках размышляют, взять ли его прямо сейчас или пусть погуляет еще немного на свободе, поможет собрать новые улики?

«Финансисты», однако, не любят неоправданный риск. Их партнер Джавиц Уайлд может быть в любой момент арестован, а там, глядишь, пойдет на сделку со следствием, расскажет обо всех деталях налаженной системы, назовет имена тех, с кем заснят на фотографиях — причем так, что даже и не догадывался, что его снимают.

Заставить его молчать можно одним-единственным способом.

Савуа все совершенно ясно, и он точно знает, как дальше будут развиваться события. А сейчас надо заняться обычным делом.

Бумажной канителью.