Победитель получает все

– Кому же этого не хочется? – согласилась с ней Сесили. А не хотелось ли ей этого же? Не поэтому ли она была такой взвинченной и совершенно не в духе?

Она уже мало что понимала. До приезда в Ривайвл ее жизнь текла размеренно и гладко, в привычном для нее русле. Она четко знала, что хочет получить от жизни и что для этого надо сделать. Она никогда не задавала себе подобных вопросов, потому что еще с шести лет твердо знала: ее удел – политика, ее конечная цель – место в конгрессе.

Теперь же все перепуталось. Каждый раз, когда Сесили принималась размышлять о своих жизненных целях и своих планах на будущее, она мысленно откладывала их в долгий ящик, они не были для нее – о ужас! – столь значимыми, как прежде.

– Знаешь, что в этой истории самое печальное? – произнесла Грейси, снимая с маленького кекса бумажную обертку. – Завершить отношения было не трудно. Мы опять стали друзьями, как будто никогда в жизни не занимались сексом и никогда не переживали общий оргазм.

– В этом больше хорошего или плохого? – осторожно поинтересовалась Сесили.

– А как ты думаешь? Быть вместе целых два года. А потом пшик. Нет ли тут маленькой трагедии, а? Ощущения утраты?

– Верно. Я как-то не подумала об этом.

– Я любила Чарли. Он был моим самым близким другом. Но, честно говоря, мне жаль тех двух лет, которые я провела вместе с ним.

– Но ведь ты решилась все круто изменить, и это самое главное.

Склонив голову набок, Грейси взглянула в лицо Сесили:

– Знаешь, а с тобой приятно говорить по душам.

Неожиданная похвала застигла Сесили врасплох и одновременно ее порадовала.

– Неужели?

– Меня это тяготило. Хотя и незаметно, но тяготило. А теперь мне стало немного легче. – Грейси вдруг весело улыбнулась, ее синие глаза лукаво заблестели. – Впрочем, не обольщайся. Я не забыла, о ком мы говорили до этого, а говорили мы о тебе и Шейне.

У Сесили что-то оборвалось внутри:

– Нет такого понятия, как мы с Шейном.

– А-а, вот почему он вчера надрался до полной отключки. Похоже, тут все ясно.

Сесили взвесила все обстоятельства: лучше все-таки было посекретничать о Шейне, чем рассказывать скучную, малоинтересную правду об ее отношениях с Майлзом. Странно, но ее уже распирало от желания поговорить о Шейне. Оглянувшись через плечо и убедившись, что их никто не подслушивает, Сесили нагнулась поближе к Грейси и прошептала:

– Мы целовались несколько раз.

Грейси фыркнула:

– И это все?

– Ну, было еще кое-что. – Об этом как раз было неловко рассказывать.

– Что и как? – В глазах Грейси сверкал неподдельный интерес. – Он выглядит влюбленным по уши.

Сесили зарделась, она вспомнила все – почти до мельчайших подробностей, – то, что происходило между ними. Недостатка чувств не было ни с его, ни с ее стороны, они оба буквально сгорали от страсти.

– Это было чудесно, замечательно! Я испытала такое… никогда прежде со мной не было ничего подобного!

– Я так и знала! – Грейси весело хлопнула рукой по столу. – Он вел себя непристойно, да?

Сесили рассмеялась. Она не узнавала себя, Грейси удалось невозможное. Беседа между ними приобрела настолько интимный и доверительный характер, что ей не терпелось высказаться до конца.

– Он умеет… – она запнулась, пытаясь подобрать нужное слово, – …улестить.

Грейси тяжело вздохнула:

– Насчет непристойного секса я, похоже, промахнулась.

– Наверное, – протянула Сесили. – Хотя вряд ли то, чем мы занимались, можно назвать непристойным сексом.

– Послушай меня, Сисси, с таким мужчиной, как Шейн Донован, не может быть ничего другого, кроме непристойного секса. Поверь мне.

Сесили нахмурилась. Все только что съеденные ею кексы превратились в огромный кусок льда, стянувший все ее внутренности. Возможность узнать, что такое непристойный секс, по-видимому, больше ей не представится.

Глава 11

Тяжелый выдался день, хуже некуда.

Глаза болели, словно в них бросили пригоршню песка. Те дела, которые могли идти плохо, шли не просто плохо, а из рук вон плохо. И ему было плохо. Вместо того, чтобы лежать в постели дома, приходилось работать, почти не выпуская телефон из рук. Его мать любила повторять расхожую истину: нет грешнику покоя, – черт побери, как же она была права!

Новый глава отдела городского планирования строил козни, препятствуя, как только можно, сделке. Он явно невзлюбил Шейна, но за что, понять было невозможно.

Парень оказался страшной врединой. Сегодня у Шейна не было никакого настроения терпеть его выходки, но выхода не было.

Помотав головой, – хотя меньше болеть от этого она не стала, – Шейн проворчал:

– С чего это у Джорджа вдруг случился сердечный приступ?

Джордж был бывшим главой городского планирования, и на протяжении многих лет совместного сотрудничества между ним и Шейном не было ни малейших трений.

Стоявшая рядом с ним Пенелопа с ноутбуком в руках, сдвинув очки на кончик носа, сказала:

– Может, слишком лакомый кусок?

Собственное бессилие, наложившись на жуткое похмелье, вызвало очередное возмущение в его животе.

– Думаешь, он хочет сорвать нам сделку?