Победитель получает

— Потому что непонятно, — туманно отозвался кото-мышь и прочно замолчал, так что Маша поняла — дальнейшие расспросы пока что бессмысленны — и решила ему не мешать.

Видящая ждала гостей, стоя у входа в такой же шалашик, устроенный в основании огромной местной "ивы", как и тот, где Маша пришла в себя несколько часов назад. Вокруг были разложены плетёные циновки. Когда гости приблизились, Видящая указала им на один из ковриков, сама же устроилась на другом, привычно подогнув ноги.

Маша сначала заметила, что взгляд у неё не такой, как при их первой встрече, а уж потом обратила внимание на головную ленту — она была другой и изображала два открытых, вполне человеческих глаза, а между ними был нарисован один закрытый. И ещё — теперь Видящая рассматривала Машу и Кусю так, будто видела впервые. Значило ли это, что глаза на повязке — нечто большее, чем просто символы?

— Ты пришла из другого мира, — спокойно и уверенно произнесла Видящая без тени сомнения или удивления. — Я видела, я знаю, — добавила она, словно объясняя свою уверенность. — Крылатый кот тоже пришёл из другого мира — не твоего. Но Путь вас связал. И привёл вас к нам. Путь связал вас обоих с нашим миром.

Но я плохо вижу его. Ваш Путь скрыт туманом. Не только продолжение его, но и начало. Если бы я видела начало, то, может быть, смогла бы увидеть и то, что ждёт впереди… Вы расскажете мне о себе?

Маша опустила голову, с трудом подбирая слова.

— Не нужно смотреть, что нас ждёт, — сказала она осторожно. — Будущее изменчиво. Мы будем уповать на милость Высших Сил, и пусть будет что будет.

Видящая склонила голову к плечу, глаза её расширились.

— Мудрый ответ, — произнесла она после паузы. — Хорошо, я не буду смотреть на ваш Путь. Значат ли твои слова, что ты ничего не хочешь рассказать о себе?

— А могу я задать вопрос? — спросила Маша.

— Спрашивай, — с не вполне искренним равнодушием дёрнула плечом Видящая.

— Лирен и… остальные — они ведь где-то здесь сейчас?

— Да, Лирен и его отец, Верес, сейчас неподалёку. Они снова просят нашей помощи, но я по-прежнему не уверена, что они на верном пути и что нам стоит объединять свой Путь и их…

— Если вы позовёте их сюда, я всё расскажу о себе, — медленно произнесла Маша и быстро добавила: — Чтобы два раза не рассказывать.

Видящая улыбнулась.

— То есть с ними ты будешь откровенна в любом случае?

— Да. Не хочу тебя обидеть, но… Лирен, Верес и остальные готовы идти до конца, сражаться за свободу, чего бы это им ни стоило. А вы… размышляете и взвешиваете за и против.

— Разве это плохо? — улыбнулась Видящая.

— В то время, когда враги становятся всё сильнее, а союзники гибнут и слабеют? — вопросом на вопрос ответила Маша. — Да, думаю, что иногда это плохо. И сейчас как раз такой случай.

— Может быть, ты и права… — помедлив, ответила Видящая. — Но те, кто решает вступить в войну, обрекают на смерть многих… Об этом ты подумала? А исход… неизвестен…

— Я понимаю, — Маша вздохнула. — Но бывает и так, что те, кто решают остаться в стороне, тоже обрекают на смерть многих, выживших же обрекают на муки и рабство. А исход — почти предрешён. Если сейчас Безликие и их служители полностью захватят Равнины, вы думаете, они на этом остановятся?

— Думаю… нет… — глухо уронила Видящая.

— Конечно, нет! — горячо произнёс мужской голос совсем рядом.

Оказывается Лирен и его отец уже какое-то время стояли за Машиной спиной — потому-то Куся и подёргивал усами, глядя в сторону. Видящая же ничем не показала, что знает о присоединившихся слушателях, а между тем, она о них совершенно точно знала, ведь это по её знаку девочка-подросток, незаметная, словно тень вечером, привела их.

Ну что ж… она, Маша, не сказала ничего такого, о чём могла бы сожалеть.

Лирен и Верес вышли вперёд, поклонились Видящей и Маше с Кусей.

— Если мы не остановим захватчиков сейчас, они станут сильнее. Полностью подчинив Равнины, они пойдут войной на Холмы. А потом и народ Гор не устоит перед ними! — горячо заговорил Верес, в то время как его сын смотрел на Машу — пристально, чуть прищурившись.

Смотрел так, словно хотел увидеть разом все её мысли, все чувства, всю внутреннюю суть. Маша в замешательстве отвела взгляд. Видящая вздохнула.

— Я снова слышу о народе из-за Моря, — сказала она устало. — Но мы не станем воевать с ними. Они не враги нам.

Верес задохнулся от возмущения, и было видно, что лишь огромным усилием воли ему удалось не взорваться, а произнести с угрюмой твёрдостью:

— Значит, мы не получим другой помощи, кроме временного убежища. Что ж…

— Не спеши, отец, — перебил его Лирен, всё так же пристально и неотрывно глядя на Машу. — Мне кажется, я понял. У нас у всех один общий враг. У тех, кто живёт в Холмах и Горах, у нас — живущих на Равнине, и у… народа из-за Моря. У нас общий враг. Жрецы, продавшие души злу, Безликие, которым они служат, — вот наши враги! Они покорили народ из-за Моря, обманули, запугали, а после явились к нам…

— Но, — перебил Верес, — у них армия!