Победитель свое получит

У Ильи вдруг сильно разболелась та часть головы, которой досталось от Тазита. Круглое лицо Тары стало зыбиться у него перед глазами, и он никак не мог поймать ее взгляд.

– Какие гости? Разве я тебя звала? – сердилась Тара.

– Нет. Я просто шел мимо.

– С такой-то поклажей?

– Да. Это все тебе! Там букет, розы, тяжелый.

– Ты, может, предложение мне сделать собрался?

Илья очень удивился:

– Нет, что ты! Я даже не думал… То есть я совсем не хочу жениться, но если ты согласна…

– Не согласна! А ты… ты выпил, – вдруг догадалась Тара.

– Ни капли! На акции пить не положено, особенно богатырям. Но меня потом ударили… Ой, ведь акция была сегодня – а я думал, позавчера! «Оч-чень хорошая водочка у нас!»

Илья допел и качнулся. Хорошо, что рядом оказался диван: Илья боком осел на него и откинулся головой на спинку. Колючий ковер недружелюбно куснул стриженый затылок.

– Может, тебе лучше домой пойти? – предложила испуганная Тара.

– И мы сами все съедим, – добавил Артемка, который, оказывается, стоял в дверях.

В одной руке он держал кусок копченой колбасы, в другой – шоколадное сердце с пражского торта.

– Артемка, уйди отсюда! – прикрикнула Тара.

– А вы целоваться будете, да? Давайте! Я уже это видел. Чего ты, Ксюха, боишься? Вот если б Антон тут был! Антон – это ее жених, – пояснил Артемка.

– Чего ты врешь? Какой жених? – отмахнулась Тара. – Антон – это Конотопов. Он болван.

– Да, я помню, – согласился Илья, ерзая затылком по ковру и нигде не находя покоя.

– Ну и что, что болван? Ксюшка-то с ним целовалась! – стоял за правду Артемка. – Я сам видел: в ванной! И с Беляковым тоже в ванной!

Белякова Илья не знал, но понял, что тот тоже болван – Тара о нем даже говорить не захотела. Она взяла своего сегодняшнего гостя за руку и заглянула в глаза:

– Ты, Бочков, что-то чересчур бледный. Как смерть! Правда, ничего не пил?

– Ну, молодежь, давайте к столу! – пригласила сестра Лера, заглянув в гостиную. – Артемка, бегом! Там твои любимые анчоусы.

Обрадованный Артемка с гиком отбыл к анчоусам. Илья медленно поднялся с дивана и с помощью Тары двинулся на кухню. Там стол уже ломился от фуроровских яств.

– Не все поместилось, и я кое-что оставила на потом, – сообщила Елена Александровна. – Может, вы и себе что-то домой возьмете, Илья?

Илья сделал ту неопределенную гримасу, которую изобрел сегодня для непонятных ситуаций.

– Хватит разговоров, открывайте шампанское! – крикнула Лера зычным праздничным голосом.

Она протянула Илье бутылку, прохладную и тяжелую. Собственноручно Илья еще ни разу не открывал шампанского, зато часто наблюдал этот процесс в «Фуроре» на вечеринках. Он смело отодрал фольгу с бутылочной головки и принялся откручивать проволочки на пробке.

Открывание прошло благополучно: шампанское лишь слегка плюнуло Илье в подбородок густой мелкой пеной. Даже непонятно, каким образом ему за воротник попала и сползла вниз, к животу, ловкая длинная струя? Илья похлопал себя по груди – там стало мокро и запахло сырым тестом.

– Эх, хорошо, когда в доме есть мужчина! – вскрикнула Лера и стрельнула завистливым глазом в сторону надутой Тары. – Ваш тост, Илья!

Илья был скромен и краток:

– За присутствующих!

Лера, явная заводила и душа компании, громко и весело чокнулась со всеми и облила шампанским маринованные грибки – точь-в-точь такие, какие сегодня разыгрывал «Сибспиртосоюз». Пила Лера азартно, вкусно, залпом, как пьют воду на пляже.

Тара и ее мать улыбались, Артемка громко икал. Он ел очень споро: когда взрослые опустили после тоста бокалы, то блюда с рулетом и какой-то селедкой были уже пусты. Шампанского Артемке не полагалось – он дул прямо из пол-литровой банки кипяченую воду.

– Мам, подрежь еще Артемке колбаски, он любит, – распорядилась Лера и повернулась к Илье:

– А вы где, я забыла, работаете? Или учитесь?

– Я работаю в «Фуроре», – честно признался Илья.

– А кем?

Пришлось соврать:

– Младшим менеджером.

Ну и пусть! Тара видела его в «Фуроре» лишь в виде Фруктикона, а на остальных плевать.

– А зарплата у вас какая, если не секрет?

– Не секрет, а коммерческая тайна.

Елена Александровна покачала головой:

– Нельзя, Лерочка, так напрямик расспрашивать. Это неудобно! Кушай, Артемка, ветчинку!

Артемка и без приглашений кушал не переставая.

– До чего я балычок люблю, – веселилась Лера, без всякого тоста прихлебывая шампанское.

Илье есть не хотелось. От вина больная часть головы заныла сильнее и стала как будто много больше и мягче, чем здоровая. Илья сразу вспомнил асимметричное лицо несчастной Изоры. Бутылки и тарелки качались у него перед глазами. Мелькала то тут, то там пухлая, недетски крупная рука Артемки с двузубой вилкой – эта вилка, наверное, была как раз детская, специальная. А вот Тара виделась Илье нечетко, очень маленькой. Он ей улыбался, но не был уверен, что она его видит из своей дали.

– Ой, уже десятый час! – вдруг спохватилась Лера. – Артемка, нам пора. Садик завтра проспишь!

– А торт? – заныл Артемка сытым басом.

– Мам, мы тортика себе положим? – спросила Лера, тут же вонзая длинный нож в пражский.