Победитель свое получит

В одежде Алим Петрович предпочитал мягкие, пастельные тона. Его костюмы, рубашки и галстуки были настолько тонко подобраны друг к другу, что захватывало дух. Маленькие ножки Алима Петровича неизменно были обуты в пару светлых, тоже миланских туфель, и каждую из них можно было бесконечно рассматривать, находя все новые красоты. А ведь подобной обуви – то с пряжками, то с ручным плетением, то с фигурной строчкой и прочими чудесами – Алим Петрович имел горы. Девчонки из «Фурора» много раз принимались ее считать попарно, но всякий раз сбивались.

На пальцах Алима Петровича блестели перстни (один, как говорят, был с изумрудом, но Илья считал, что это просто крупная стекляшка).

Однако стоило отвести взгляд от ботинок, галстуков и колец Алима Петровича, как сразу становилось ясно, что он вовсе не безобидный щеголь зрелых лет. Прямо на пухлое тело Пичугина без всякой шеи была посажена идеально круглая мужественная голова, лысая до блеска. Недаром шар у древних воплощал совершенство: черты лица Алима Петровича пугали своей правильностью. Его лиловая смуглость вообще отдавала чем-то инопланетным. Глаза-яхонты искрились.

Не будь Илья ночным рыцарем Альфилом, он, как и все в «Фуроре», просто боялся бы Пичугина, как боятся начальников-бурбонов. Но Альфил знал, что Алим Петрович скрывает свою истинную сущность. Он не кто иной, как черный маг Бальдо – тот самый, что плодит чудищ и заправляет нечистью в нордических замках.

Внешне Илья не слишком походил на могучего Альфила, зато Алим Петрович смотрелся настолько внушительно, что мог дать Бальдо сто очков вперед. Все лики зла, придуманные разработчиками игр, казались глупыми мультяшками в сравнении с угрожающе-правильной физиономией Алима Петровича. Резкий голос Пичугина, переходящий то на визг, то на сип, не дался бы ни одному из артистов московских театров, вопивших и скрежетавших в знаменитых RTS. Все прочее у Алима Петровича еще хуже: его черная как ночь машина глядит на мир адски раскосо, его телохранители имеют бессмысленные, нечеловеческие лица, его гражданская жена Анжелика Шишкина как две капли воды похожа на беловолосую колдунью Изору. Какие еще нужны доказательства? Все и так понятно! Но как рассказать об этом Наилю?

– Пичугин очень противный, – повторил Илья.

– Не пойдет! Быть противным не преступление, – строго сказал Наиль. – Вот когда у вас здесь случится что-нибудь странное или нехорошее, тогда звони.

Он вручил Илье свою визитку и попрощался.

– Тете Зиле привет! – крикнул ему вслед Илья.

Следственная группа удалилась, и начался обычный скучный день.

Смену в «Фуроре» составляли трое грузчиков. Злоязычные девчонки-продавщицы звали эту бригаду тремя богатырями. Кроме длинного и тощего Ильи, в нее входили пенсионер Снегирев и Толян Ухтомский, член великой ложи местных алкоголиков.

Толян был необщителен и держался в сторонке. Его товарищи по пороку весь день слонялись у «Фурора». Они заходили в магазин, выходили сами, выводились охраной, перемигивались с Толяном, строили друг другу какие-то многозначительные гримасы и делали тайные, дикие для непосвященных знаки. От этого всего Ухтомский к концу дня соловел, тяжелел и начинал дышать перегаром, хотя ничего не пил и ни на минуту никуда не отлучался. Сдав трудовую вахту, он радостно воссоединялся с соратниками. Они уходили дружно, втроем или вчетвером, обняв Нинель, единственную на всех прекрасную даму.

– Толян только на вид квелый, – с сожалением говорил тогда старик Снегирев. – Он ведь чудовищной силы парень! Первый был на «Машстрое» гиревик! Естественно, он числился сборщиком, но больше честь завода защищал, рекорды ставил. Спился Толян уже тут, у нас, в «Фуроре». Это, кстати, неплохой вариант. Пошел бы в братки – давно бы уже закопали. Вот покойный Капитонов…

Снегирев любил поговорить о покойных и напомнить, что все там будем.

– Илюшенька, поди-ка сюда, зайчик! – позвала сына Тамара Сергеевна около полудня.

Илья решил, что пора ставить молоко в холодильник и матери требуется помощь. Но он ошибся.

– В «Фуроре» через час начнется какая-то рекламная акция, – сообщила Тамара Сергеевна. – Я договорилась, чтобы тебя тоже взяли. Лишние деньги нам не помешают.

В нескольких рекламных действах Илья уже участвовал. Поэтому он настороженно спросил:

– А делать что надо? Снова ныть: «Вы чувствуете тяжесть внизу живота? Тогда попробуйте ложечку нашей горчицы!» Да? Чтоб меня опять все посылали?

– Что ты! Ни к кому приставать не придется, – успокоила его Тамара Сергеевна. – Просто надо будет надеть какой-то костюм и немного постоять. Кажется, еще и рукой помахать. Это просто! Снегирев просился, но Анжелика ему отказала. Ради меня! Вот она придет и все объяснит.

Анжелика? Опять штучки Изоры!

Белокурая Анжелика, копия нордической ведьмы и незаконная жена Алима Петровича (законная сидела где-то в Калуге с детьми и внучатами), прежде была специалисткой по рекламе и организации тематических вечеринок. Нрав она имела беспокойный и живой, обожала суету и многолюдство. Трескучие шоу, бешеные краски, шум, грохот и прочая чертовщина были ее стихией.