Победитель троллей

Снова выглянув наружу, он увидел, что по полю бежала большая группа охотников. Феликс заметил, что они несут раненых. Кто-то оглядывался назад, ожидая преследования. Две оставшиеся на поле женщины поднялись, чтобы помочь им.

— Это Микал и Дани, — узнал Месснер. — Видимо, они попали в беду. Надо бы выйти и разузнать, что случилось. Оставайтесь здесь и смотрите в оба. Если что-то случится, трубите.

Он сунул большой сигнальный рог в руку Феликсу и, прежде чем тот успел что-то возразить, ловко проскользнул в люк и пробежал уже половину лестницы. Феликс пожал плечами и коснулся холодного металла пальцами. Тяжелая штука, хотя кто знает, как она звучит. Он посмотрел вслед охотнику, впервые заметив сверху его круглую лысину. Феликс снова отвернулся к полям.

Люди бежали к городу, так и не бросив раненых товарищей. Ворота со скрипом отворились, и жители поспешили навстречу во главе с Месснером. Феликс видел, как люди смешно подпрыгивали, стараясь разглядеть его. Месснер был местным вожаком, сразу выделявшимся в собравшейся толпе народа. Мощные лесорубы и старики, пышные домохозяйки и тоненькие девочки безмолвно слушали его веселый бойкий голос, предупреждающий о приближающейся опасности.

Никто не возразил ему и не засомневался в его словах. Когда Месснер сказал, что верит Готреку и Феликсу, больше никто не задавал им вопросов. Они даже почтительно слушали Кэт, хотя она была всего лишь ребенком. Ягер помнил все, что было сказано и сделано после того, как тот закончил говорить. Молчание, мрачные, покорные судьбе лица поселян и солнце, играющее на их затылках. Он помнил, как женщины с детьми повернулись и направились к храму Сигмара. Толпа молча расступилась, чтобы дать им пройти.

И также безмолвно мужчины распределились по отрядам лучников и бойцов на секирах. Казалось, Феликс наблюдает за привычным ритуалом, который эти люди всегда совершают в случае опасности. Месснер спокойно распоряжался. Никто не кричал — в криках не было нужды. Без дисциплины в этих суровых краях было просто не выжить.

Он завидовал им, единству их общества: они могли опереться друг на друга. Насколько он мог судить, никто из них не сомневался в преданности своих товарищей. Это, должно быть, обратная сторона лесного уединения: люди знают друг друга всю свою жизнь, и их узы доверия должны быть очень крепкими.

Какое-то время Феликсу казалось, что сейчас он один словно бы оторван ото всех, но потом заметил Кэт. Она стояла несколько вдали от толпы и выделялась среди прочих детей своими необычными волосами и грязной одеждой. Девочка нравилась Феликсу, и он с тревогой подумал, что же с ней будет. Судя по беседе между Кэт и Месснером на тропинке, девочка была сиротой. Мать Феликса умерла, когда он был еще ребенком, и это лишь усилило его сочувствие к Кэт.

Почему она так нужна Воительнице Тьмы, подумал он? Были ли те зверолюды, с которыми он дрался, просто разведчиками, или же они искали девочку? Уже не впервые ему захотелось узнать больше о Тьме. Зная, что это грешные мысли, он отбросил их от себя.

Внизу послышался стон раненого, которого вносили в ворота.

Кэт поспешила к сторожевой башне, ища уединения. Она очень устала сидеть у большого центрального костра. Даже присутствие Готрека не успокаивало ее. Ей было очень одиноко среди этих деловитых взрослых. Поговорить было не с кем, и девочка впервые поняла, что она никого не знает в этом мире, а дома у нее больше нет. Это пламя слишком напоминало ей костер в Кляйнсдорфе. Галька слегка шуршала под ее босыми ногами. Она бежала, ловкая, как белка, к дозорной башне.

Феликс сидел один, уставившись в темноту. Солнце уже давно село, окрасив горизонт кровавым светом. Большая луна сияла в небе и лила на землю серебряный свет. Легкий ветерок коснулся щечек Кэт, заставил шептаться листву деревьев. Феликс наблюдал за этим как завороженный, погрузившись в собственные невеселые раздумья. Она быстро взобралась к нему и села, скрестив ноги.

— Феликс, я боюсь, — произнесла она. Он посмотрел на нее и улыбнулся.

— Я тоже, малышка.

— Прекрати!

— Что именно?

— Называть меня малышкой. Совсем как Готрек. Он никогда не называет других их настоящими именами, да? Меня зовут Кэт. Вы должны так меня звать.

Феликс снова улыбнулся.

— Хорошо, Кэт. Ты можешь для меня кое-что сделать? Это очень важно для нас для всех.

— Если сумею.

— Расскажи мне о своих родителях.

— У меня их нет.

— У всех есть папа и мама, Кэт.

— А у меня нет. Меня нашла Хейди, жена Карла, в корзинке, когда собирала ягоды. Феликс рассмеялся:

— Так тебя нашли под кустом?

— Ничего смешного, Феликс. Люди говорили, что рядом была демоница. Сельчане убили ее. Они хотели и меня убить,но Хейди им не позволила. — Феликс старался не рассмеяться. Но вся его веселость исчезла, когда он увидел, как серьезно было ее лицо.

— Да, ты права. Это не смешно.

— Они взяли меня к себе и вырастили. А теперь они мертвы.

— А Карл и Хейди что-нибудь говорили о твоих родителях? Ну, хоть что-нибудь?

— Почему ты спрашиваешь, Феликс? Это правда так важно?

— Может быть.