Победителей не судят

Сегодня мы ходили на местный спектакль, именуемый «несогласованный митинг несистемной оппозиции» происходивший на Болотной улице. Наблюдали мы это зрелище из окна углового дома на углу той само Болотной улицы и Фалеевского переулка. До трибуны по прямой – рукой подать, вид из партера в театре. Если этого казалось недостаточно, то можно было взять бинокль, причем не театральный, а военный, через который на лбу у оратора можно было разглядеть каждый прыщик. Устроил нам это развлечение господин Соломин и хозяева квартиры, пожилая супружеская пара, которые показались мне не обычными московскими обывателями, а бывшими, как тут говорят, сотрудниками органов, на пенсии выполняющими нетяжелые обязанности присмотра за разными обормотами. Наверняка где-то в квартире имелась и аппаратура для звуковой и киносъемки, хотя и необязательно. Подобная техника в XXI веке стала настолько миниатюрной, что может быть размещена на каждом фонарном столбе. Единственным условием, какое поставил передо мной господин Соломин, было не называть настоящих имен хозяев квартиры и ее номер. Поэтому единственно, что я скажу по поводу самой квартиры – это что этаж был далеко не первый и обзор из окна открывался просто замечательный, а ее хозяев буду называть господин Антон и госпожа Роза, хотя самим им больше нравится обращение «товарищ». Что поделать, таковы пережитки советского прошлого этой России, но тут, как говорят местные жители, что выросло, то выросло.

Народу на митинге было пара тысяч человек, не больше. Похоже, что даже обеспечивающей безопасность полиции и Росгвардии, которая тут заменяет казаков с нагайками, было больше, чем самих митингующих. В основном послушать ораторов в этот местный Гайд-парк пришли люди того скользкого возраста, когда рост уже вытянулся как взрослого, а мозги за ним еще не поспели. Необычайно много среди пришедших на этот митинг было и представителей той национальности, которая при царе-батюшке проживала за чертой оседлости и на Москву с Петроградом могла только облизываться. Я человек широких взглядов, считающий, что все подданные (или граждане) в стране должны иметь равные права и такие же обязанности, а отнюдь не великороссийский шовинист. Но даже мне претят претензии некоторых представителей этой национальности на вседозволенность только на том основании, что их избранная нация много веков подвергалась различным притеснениям, а в середине двадцатого века дополнительно пережила ужасные испытания. Несомненно, что гитлеризм, за то, что он сотворил или собирался сотворить с народами Европы, должен быть осужден и проклят навеки, но и это обстоятельство не дает никакой нации требовать для себя привилегированного положения. Русская нация в этой истории понесла не меньшие потери, а если считать вместе с малороссами и белорусами, то даже и многократно большие, но ни одному русскому не придет в голову требовать для своего народа каких-то преференций. Но не будем о грустном, поскольку, как мне кажется, даже среди представителей этой самой национальности, которую не принято называть вслух, агрессивные болтуны составляют абсолютное меньшинство.

Но самым грустным обстоятельством во всем этом мероприятии, смотреть на которое я все-таки пошел из чисто научного интереса, были речи тех ораторов, которые сами себя определяли как «демократы», «либералы» и «защитники прав человека». Такой злобной лживой пропаганды, безоглядно очерняющей все происходящее в стране, я не видал, то есть не слышал, еще нигде и никогда. Например, из выступлений некоего Льва Пономарева, называющего себя лидером правозащитного движения, я узнал, что действующий российский президент все шесть лет находился у власти незаконно, потому что за него никто не голосовал, явка и итоги голосования были сфальсифицированы. Также по словам этого якобы правозащитника, всенародная поддержка этого человека – это не более чем миф, раздутый проправительственными изданиями и телевидением. Но это же совсем не так.