Победителей не судят (СИ)

— Совершенно точно, только японцы не кастильцы, в храбрости и умении им не откажешь! Потому без всякого излишнего геройства заходим сзади, выравниваем скорость и стреляем как можно точнее с двадцати пяти кабельтовых. Вначале бьем концевой крейсер, затем мателотов до «Чин-Йена». Учтите — в такой позиции броненосец не сможет стрелять по нам.

— А если «Чин-Йен» повернет в сторону, ваше превосходительство, и встанет к нам бортом?!

— Мы продолжим «барыню» и будем кружиться — наша цель крейсера, а не это дряхлое корыто, отобранное японцами у императрицы Цыси. До вечера время есть, лишь бы противнику не добраться до островков — там прижать японцев будет гораздо сложнее. И учтите — куда самураи не повернут — на хвосте у них будет постоянно висеть один из наших крейсеров.

— Я понял, ваше превосходительство!

Капитан 1-го ранга Андреев наклонил голову, а Безобразов улыбнулся. Он не сомневался в командире крейсера — болезненный и нервный в мирной обстановке Андрей Парфенович совершенно преображался в обстановке, приближенной к боевой — уверенно командовал и всячески подбадривал офицеров и матросов. Вот только в реальном сражении экипажи Владивостокских крейсеров еще не были, но в их выучке и храбрости вице-адмирал Безобразов не сомневался…

— Почти попали! Но «почти» не считается!

В двух кабельтовых от правого борта вспенился и взметнулся в небо огромный гейзер — идущий последним в кильватерной колонне крейсер «Хасидате», у которого монструозная пушка по замыслу конструктора Эмиля Бертена была не в носу, а на корме, в который раз безуспешно пытался попасть в «Россию». Вот только промах шел за промахом, зато русские снаряды изуродовали маленький японский крейсер — на японском корабле разгорались пожары, вся 120 мм артиллерия правого борта была выбита, отвечала лишь носовая пушка и два орудия с левого борта. Да вот, после пятиминутного перерыва пальнула огромная 320 мм «дурында».

Идущая впереди «Мацусима» тоже горела и была серьезно повреждена — «Громобой» давно перенес на ее огонь, сокрушая неприятеля полновесными залпами. Уже два раза японцы пытались развернуться и принять бой в линии, но Безобразов каждый раз «вежливо» уклонялся от предложения начать «честный бой по правилам».

Да и зачем ему это было делать — дистанция выгодная, противник, осыпаемый снарядами, толком ответить не может. А русские крейсера стреляют практически безнаказанно — во флагманскую «Россию» попал всего десяток 120 мм снарядов, весом в пятьдесят три фунта каждый, меньше полтора пуда, причинивших несерьезные повреждения. И, судя по докладам, в лазарет под броневую палубу отнесли лишь несколько раненных. Да и пожаров, которые часто бывали на кораблях порт-артурской эскадры, не происходило…

— Надо же, снова попали!

По рубке пошел звон — на толстой 305 мм гарвеевской броне разорвался очередной снаряд, не причинив никакого вреда. «Россия» ведь изначально строилась как флагманский корабль. И такой защите ее броневой рубки из английской стали мог позавидовать любой броненосец.

— Хм, что-то новенькое придумали, — задумчиво пробормотал Петр, разглядывая очередной маневр японского отряда, уже сократившегося до трех единиц. Несчастный «Хасидате» закончил свое надводное существование, переместившись в обитель Нептуна. Для крейсера, не имеющего бортовой брони случилось страшное — он попал под перекрестный огонь 8-ми и 6-ти дюймовых пушек, и, судя по всему, получил несколько подводных пробоин. Крен нарастал медленно, но во время одного из неудачных поворотов флагмана, руль заложили чуть круче, чем требовалось, и горящий корабль свалился на борт — дым из труб стелился прямо на воде. И тут же взорвались котлы — и только обломки кувыркались в волнах.

Действительно, обе оставшиеся «симы» рванулись вперед, оставляя «Чин-Йен» концевым, вернее, подставляя его под огонь русских крейсеров, что играли с японскими кораблями, как сытые коты с мышами.

— Они что, струсили и бросили броненосец?!

— Нет, Андрей Парфенович, Катаоко просто осознал, что нужно кого-то оставить нам на заклание и попытаться спасти то, что у него осталось. Горячность подвела нашего врага — нужно правильно рассчитывать собственные силы, ввязываясь в бой с гораздо более сильным противником, — усмехнулся Петр Алексеевич. И, показав вперед рукою, пояснил:

— Островки уже рядом, а мы туда не пойдем. Вечереет, и нам нужно уходить — на поиски наших крейсеров выйдут отряды миноносцев, а я не хочу излишнего риска ночью. И вот еще что — прошу вас напомнить артиллерийским офицерам — у броненосца защищена толстой броней цитадель, она как раз между мачтами, а оконечности совершенно без защиты — там только трехдюймовый карапас.

— Может быть, стоит нагнать крейсера, ваше превосходительство?

— На этот счет есть поговорка про двух зайцев, а потому удовольствуемся броненосцем. Ведь в следующих наших походах такой возможности может и не представится, а в прибрежных корейских водах для канонерок Лощинского это будет самый страшный противник. Так что лучше отправить его на дно, и уходить!