Победители

Учеба в училище продолжалась с утроенной силой. Положение на фронте требовало постоянного пополнения офицерского состава. Командование училища больше и больше нагружало курсантов: учебные тревоги, тактические занятия, многокилометровые броски, стрельбы. У Дмитрия командиром взвода был лейтенант Борис Дзайциев, типичный кавказец, невысокий, худощавый, стройный, эрудированный и очень требовательный офицер. Его присутствие во взводе покоя не сулило. Лейтенанта уважали и боялись. Под стать командиру был и его помощник старший сержант Вышкварка. В строю шагом ходили только тогда, когда надо было проходить с песней. В остальное время двигались бегом. На тактических занятиях сотни метров преодолевали по-пластунски. В программе появились новые предметы: конная подготовка и этика молодого офицера. С фронта поступали все более тревожные сводки Совинформбюро: фашисты продолжали продвигаться в глубь нашей страны. Зачитывалиприказы о необходимости повышения бдительности и мобилизационной готовности. Приближался 1942 год. 28 декабря взвод вышел в поле на занятия. Было сыро, неуютно, шел снег с дождем, а курсанты – в летней форме одежды. Во время занятий прибежал рассыльный и передал распоряжение командира роты лейтенанта Ананишвили: «Взводу по тревоге прибыть в казарму». На этом учеба закончилась. Шестьдесят безусых лейтенантов одели в офицерскую форму и отправили в город Воронеж, штаб Юго-Западного фронта. Из штаба группу из десяти человек, среди которых был и Дмитрий Дегтярев, направили в 3-й кавалерийский корпус, который дислоцировался недалеко железнодорожной станции Касторная. Дмитрий был назначен командиром сабельного взвода в эскадрон старшего лейтенанта Коломийцева.

Первый бой

Через два дня кавалерийский полк по тревоге бросили в бой. Январский мороз обжигал щеки. Полк двигался по заснеженной степи в обход населенных пунктов. Хорошо, что перед выступлением вместо позорных для кавалериста ботинок и обмоток выдали валенки. Ногам было тепло. На рассвете последовала команда: «Стой! Спешиться!» Дмитрий освободил правую ногу, но на левой валенок примерз к стремени. Стал дрыгать ногой, конь вздыбился и помчался вперед. Дмитрий вылетел из седла, его потащило по снегу. От страха билась мысль: сейчас конь наступит задними ногами на туловище и оторвет ногу. Закричали: «Конь утащил лейтенанта!» Несколько офицеров штаба полка на лошадях бросились наперерез. Конь сбавил ход и остановился почти перед окопами противника. Немцы не успели отреагировать, как седока снова усадили на коня, и все поскакали обратно. Противник открыл огонь, но с опозданием. Все обошлось благополучно. В эскадроне посмеивались: «Ну и казак! джигитовал ты лихо! Немцев перепугал, наверное, до сих пор стреляют, а может, бегут до Берлина». Дмитрий отшучивался: «Ладно, насмешники, время покажет, кто из нас казак, а кто – пришей кобыле хвост!»

5 января 1942 года 3-му кавалерийскому корпусу была поставлена задача наступать от станции Клетская в сторону Воронежа, отрезая вклинившиеся немецкие части. Фашисты отбивали атаку за атакой. Наступление проводилось при слабой артиллерийской поддержке. Однако наступательный порыв после разгрома немцев под Москвой был высокий. От солдата до генерала – всем хотелось выбросить фашистов с советской земли. Наступление велось в основном в пешем строю, по глубокому снегу. На белом фоне фигуры солдат в серых шинелях были очень заметны. По окончании наступательных боев к 26 января 1942 года от прежнего состава эскадрона осталось семь человек, трое из которых были серьезно ранены. Дмитрий стоял на дне оврага, прижавшись к коню, и почти плакал. Только подружились с ребятами в эскадроне, многие были с Кубани, а двое – из станицы Крыловской. Санитар перевязал ногу. Пуля задела мякоть ниже колена. Врач успокоил Дмитрия: «До следующего боя заживет!» После недельного лечения при полковом лазарете Дмитрий вернулся в строй. Готовились к новым боям. Полку была поставлена задача выбить немцев из села, в котором, по разведданным, идет скопление сил. Наступать по глубокому снегу, на открытой местности, без авиационной и танковой поддержки – это самоубийство, но приказ есть приказ. Эскадроны полка попали под перекрестный огонь пулеметов, залегли. И только с наступлением темноты отступили, оставляя на поле боя убитых и обмороженных. При первой же атаке пуля навылет пробила Дмитрию правый бок живота и правую ягодицу. Тут помогла учеба в пехотном училище, когда командир взвода заставлял ползать по-пластунски, сливаясь с землей. Разгребая снег, теряя сознание, Дмитрий отползал в тыл. Когда его подобрали санитары, от потери крови в нем чуть теплилась жизнь. На лечение был отправлен в глубокий тыл, в город Ереван.

Сталинград

Через три месяца Дмитрий вернулся в свой теперь уже 20-й кавалерийский полк, который вел боевые действия северо-восточнее Харькова. Советское командование просчиталось, ожидая наступление немцев на Москву с южного направления.