Победители чудовищ

Халли отступил на несколько шагов, озираясь в поисках пути к отступлению. Эйнар не ошибся: Хорд приближался к ним. На нем был подбитый мехом плащ, застегнутый у горла золотой фибулой в виде лебедя. Его голос, его походка, даже манера носить плащ — все выдавало привычку к власти.

— Эй, друг, — окликнул его Эйнар, — ты куда? Он, глядишь, поговорит с тобой!

— Нет-нет! Я… это… я недостоин!

— Ну что ты, не надо так говорить! В Хаконов день великий Хорд благосклонен даже к таким несчастным, как ты! Погоди-ка, я попробую привлечь его внимание.

И он громко воскликнул:

— Вершитель!

— Не надо, пожалуйста!

— Вершитель!

Халли высунул нос из-под капюшона — и увидел, как Хорд оглянулся в сторону Эйнара и приветственно вскинул руку. Он двинулся было в их сторону, но его остановили три женщины, которые что-то верещали.

Эйнар улыбнулся Халли.

— Не беспокойся. Сейчас он к нам подойдет! Он взял съежившегося Халли за руку.

— Да не будь ты таким застенчивым! Я езжу с ним на охоту, мы хорошо знакомы. И не стыдись своей бедности. Хорд благороден и щедр к друзьям.

Халли отчаянно пытался оторвать руку, вцепившуюся ему в локоть.

— Нет, послушай! Я не могу к нему приближаться!

— Это почему же? — усмехнулся Эйнар.

— Я… я… Ну, в общем, ты тогда правильно угадал, я действительно болен несколькими необычными болезнями, и не хотелось бы, чтобы кто-то ими заразился, тем более такой великий человек, как Хорд.

Говоря это, Халли торопливо отступал назад.

— Гноящиеся язвы и все такое. Вряд ли ты захочешь знать подробности. Так что я лучше не буду к нему подходить.

Эйнар больше не улыбался.

— Погоди-ка! А как же я? Ты ведь всю дорогу шел рядом со мной!

— Ах, ну да, но я… я старался держаться с подветренной стороны. И ветер уносил всю заразу и вонь в сторону моря. Ну а тут, где так тесно и душно, — тут я ничего обещать не могу. Хотя, впрочем, так ли уж это важно? Давай лучше нальем себе пива, сплетем руки и выпьем из одной чаши в знак нашей дружбы!

Эйнар слегка побледнел.

— Нет уж, спасибо! И вообще, парень, шел бы ты подальше от нашего Дома, а?

— Да-да, я уже ухожу! — Халли отступал все дальше. — Спасибо тебе за помощь! Пока!

И он скрылся в толпе.

Время терять было нельзя. Раз по двору бродит Хорд — а может быть, и Рагнар, — оставаться здесь невозможно. Халли пробрался между красивыми палатками к углу чертога. Где-то в этом огромном белом здании лежит Олав. Больной, беспомощный Олав, пораженный проклятием троввов. Халли чуть заметно улыбнулся. Похоже, его дело наполовину сделано…

Однако же оставалось еще проникнуть в чертог, убить Олава и уйти незамеченным. Это тоже не так просто. Мальчик поднял руку и коснулся серебряного пояса под безрукавкой. Его холодная тяжесть, как всегда, придала ему сил и уверенности — и в этот самый миг он увидел у боковой стены чертога еще одно маленькое крылечко и дверь, ведущую внутрь.

Халли подошел поближе, пробираясь через толпу. Он увидел, как человек в одежде слуги вкатил в дверь небольшой бочонок. Человек исчез внутри, и дверь осталась раскрыта нараспашку.

Халли остановился рядом с палаткой для битья троввов и стал следить за дверью. Рядом с ним несколько мальчишек и девчонок швыряли камнями в установленные на тонких столбиках репы, на каждой из которых была намалевана черная ухмыляющаяся клыкастая рожа. Одна из девочек попала в цель: голова слетела со столбика под одобрительные возгласы зрителей.

А за дверью все было тихо. Никто не входил, никто не выходил.

Халли устремился вперед. Но тут из двери выбежали две раскрасневшиеся, запыхавшиеся служанки, которые заторопились куда-то вдоль стены чертога. Халли поспешно свернул в сторону и притворился, что очень внимательно разглядывает разложенные на лотке леденцы. Когда женщины пробежали мимо, он развернулся, огляделся и решительно, но неторопливо вошел в дверь.

Сумрак, тени, приятный пыльный запах: Халли очутился в огромной кладовой, заставленной ларями, бочонками и мешками с зерном. На крюках, вбитых в потолок, висели вязанки лука, пучки мангольда, трав и морковки; длинные ряды окороков уходили вдаль и исчезали во тьме. Халли перевел дух — помещение было размером почти с чертог Свейна — и торопливо зашагал по длинному проходу к виднеющейся вдалеке лестнице.

Шаги. Халли пригнулся, крабом метнулся вбок и заполз за груду мешков с мукой. Он съежился, спрятал голову между колен и затаил дыхание.

В нескольких шагах от него прошли две служанки: он услышал шорох юбок, шелест дыхания.

Все затихло; Халли встал, вскинул на плечи свой мешок и молча зашагал дальше.

Лестница была беленая, широкая, со стертыми ступенями; сверху лился дневной свет. Халли задрал голову — он увидел вдалеке балки, стропила, огромное пустое пространство. По стеночке он торопливо поднялся наверх, страшась столкнуться с кем-нибудь бегущим вниз.